– Да.

– Господи, Госпо-оди-и...
– Натали встала, прошла в дом и вернулась с двумя стаканами бренди. Один она подала Солу, другой выпила сама, залпом. Нащупав в кармане свитера пачку сигарет, она вытащила ее, нашла спички и дрожащими руками прикурила.

– Вам вредно курить, - тихо заметил Сол. Натали только хмыкнула в ответ.

– Эти люди - вампиры, ведь так?
– спросила она.

– Вампиры?
– Сол тряхнул головой, не совсем понимая, что она имеет в виду.

– Они используют людей, а потом выбрасывают их, словно пластиковую упаковку, - сказала она.
– Они вроде тех дурацких вампиров, которых показывают по ночному каналу, только эти существуют на самом деле, так?

– Вампиры, - повторил Сол почему-то по-польски.
– Да.
– Он снова перешел на английский, - аналогия неплохая.

– Ну хорошо, - сказала Натали.
– И что мы теперь будем делать?

– Мы?
– Слово это, казалось, удивило его. Он потер руками колени.

– Мы, - повторила Натали, и голос ее задрожал от гнева.
– Вы и я. Мы с вами. Вы ведь рассказали мне все это не просто, чтобы провести время. Вам нужен союзник. Ну хорошо. Что нам делать дальше?

Сол почесал бороду и покачал головой.

– Я не совсем понимаю, зачем рассказал все это, но...

– Но что?

– Это очень опасно, Фрэнсис, да и другие... Натали подошла к нему, наклонилась и слегка дотронулась до его руки.

– Моего отца звали Джозеф Леонард Престон, - тихо сказала она.
– Ему было сорок восемь... Шестого февраля ему исполнилось бы сорок девять. Он был очень хороший человек, хороший отец, хороший фотограф и очень неудачливый бизнесмен. Когда он смеялся...
– Натали перевела дыхание.
– Когда он смеялся, трудно было не смеяться вместе с ним.

Несколько секунд она стояла так, слегка наклонившись, ее пальцы лежали на его запястье, рядом с выцветшими синими цифрами, напоминавшими о трагическом прошлом. Помолчав, она спросила:

– Что вы намерены делать дальше? Сол вздохнул.

– Пока не знаю. Мне нужно лететь в субботу в Вашингтон, кое-кого повидать, получить информацию... Выяснить, остался ли жив оберст. Возможно, человек, с которым я хочу встретиться, у него может быть эта информация.

– А потом?
– настаивала Натали.

– А потом буду ждать. Ждать и наблюдать. Читать газеты. Искать.

– Искать что?

– Новости.., о других убийствах, - ответил Сол. Натали вздрогнула и выпрямилась. Сигарета, которую она держала в руке, почти потухла. Она раздавила ее о половицу.

– Вы это серьезно? Ведь эта Фуллер и ваш оберст постараются уехать из страны, спрятаться где-нибудь... Почему вы думаете, что они вновь займутся такими вещами? И так скоро?

Сол пожал плечами. Он вдруг ощутил невероятную усталость.

– Потому что такова их природа, - сказал он.
– Вампирам надо кормиться кровью.

Натали отошла и села в свое кресло.

– А когда вы.., когда мы найдем их, что мы будем делать?
– спросила она.

– Тогда и решим. Сначала их надо найти.

– Чтобы убить вампира, нужно проткнуть его сердце колом, - прошептала Натали.

Она вытащила еще одну сигарету, но прикуривать не стала.

– Сол, а что, если они узнают, что вы за ними охотитесь? Что, если они начнут гоняться за вами?

– Тогда все стало бы проще, - вздохнул Сол. Натали хотела еще что-то сказать, но тут напротив их крыльца остановился коричневый автомобиль с эмблемой округа. Грузный мужчина с раскрасневшимся лицом, в стетсоновской шляпе тяжело выбрался с водительского сиденья.

– Шериф Джентри, - удивилась Натали. Они смотрели на рослого, тяжелого шерифа, а тот, в свою очередь, смотрел на них. Потом он медленно, как-то нерешительно начал приближаться к дому. Остановившись у крыльца, Джентри снял шляпу. На его загорелом лице застыло выражение мальчишки, который только что видел нечто ужасное.

– Доброе утро, мисс Престон, Профессор Ласки, - поздоровался Джентри.

– Доброе утро, шериф, - сказала Натали. Сол смотрел на Джентри, эту карикатуру на полисмена с юга, за неуклюжей внешностью - острый ум и способность тонко чувствовать - это он ощутил и во время вчерашней встречи. Взгляд шерифа выдавал его переживания.

– Мне нужна помощь, - произнес Джентри. В голосе его отчетливо слышалась нотка боли.

– Какая?
– спросила Натали. Сол различил в этом вопросе нечто большее, чем просто любезность.