В монографии показана диалектика процессов дифференциации внутри российского либерализма и одновременно консолидации его основных направлений и течений, которые в период Первой российской революции трансформировались в политические партии. В книге в сравнительном аспекте дан анализ содержания либеральных субмоделей преобразования России, а также законодательного творчества либеральных думских фракций. Большое внимание уделено рассмотрению сложных и противоречивых взаимоотношений между либеральной оппозицией как с властью, так и с массами; выявлены причины слабой «укорененности» либеральных идей и практик в российскую реальность. Книга рассчитана на широкие круги представителей гуманитарного знания, преподавателей, студентов вузов, а также всех тех, кто интересуется историческим прошлым нашей страны.
Предисловие
Русский либерализм на рубеже XIX–XX вв. продолжал оставаться многослойным (в социальном отношении) и сложносоставным (в идеологическом и политическом смыслах) историческим явлением. Наряду с традиционной корневой мировоззренческой и идеологической основой (западничество в его российской интерпретации) в пореформенный период стали появляться новые молодые побеги социального и демократического либерализма, которые по мере своего укрепления и разветвления стали оказывать определенное влияние и на дальнейшую эволюцию либерализма. Однако процесс трансформации российского либерализма так и не завершился к 1917 г., когда его эволюция была насильственно прервана в результате большевистского переворота.
Наслоение и переплетение разных стадий в российском либерализме вызывало и продолжает вызывать в отечественной и западноевропейской историографии дискуссии о типе(ах) русского либерализма, его реформаторском потенциале, причинах неэффективности в конкретных российских исторических условиях 1 . Суть этих дискуссий состоит прежде всего в том, что в отличие от либерализма развитых европейских стран, где каждая очередная его стадия (интеллектуальная, экономическая, политическая, демократическая, социальная) последовательно сменяла предшествующую, российский либерализм (в силу специфики исторического развития страны) эволюционировал по другой схеме. Особенность генезиса и эволюции либерализма в России состояла в том, что его становление осуществлялось в условиях неограниченного самодержавного режима, на протяжении веков удерживающего монополию на определение вектора исторического развития страны и игнорирующего общественное мнение. Самодержавный режим либо жестко пресекал любые проявления общественных инициатив, включая либеральные, либо предпочитал держать их под своим жестким контролем. Поэтому либерализм как одна из теоретически возможных альтернативных моделей общественного преобразования не только не вписывался в традиционную идеологию самодержавия, но объективно был обречен на конфликты с ним. Самодержавная власть могла сотрудничать (и сотрудничала) с либералами исключительно на персональном уровне, приглашая их в качестве «сведущих лиц» для обсуждения тех или иных объективно назревших проблем, но не допускала их самостоятельной самоорганизации, объединения в союзы, а тем более в политические партии. Примеры такого рода сотрудничества власти, прежде всего с земскими либералами, подробно изучены в отечественной и зарубежной историографии.
1
Оживленные дискуссии среди российских гуманитариев о прошлом, настоящем и будущем русского либерализма начались в конце 1980-х – начале 1990-х гг. и были обусловлены распадом советской коммунистической системы и марксистско-ленинской парадигмы прочтения российского исторического процесса. Именно в это время автором монографии был опубликован ряд статей, в которых содержалась попытка комплексного анализа историографических проблем русского либерализма, см.: Русский либерализм как историографическая и историософская проблема // Вопросы истории. 1998. № 4. С. 26–42; Состояние современного историографического поля российского либерализма и консерватизма //Консерватизм в России и мире. Ч. 1. Воронеж. 2004. С. 58–62; Дискуссионные проблемы истории русского либерализма в новейшей отечественной литературе // Вопросы истории. 2007. № 5. С. 3–17. В эти же годы по инициативе автора были проведены три научных конференции, см.: Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы. Материалы Международной конференции. Москва, 27–29 мая 1998 г. М., 1999; Милюков: историк, политик, дипломат. Материалы Международной конференции. Москва, 26–27 мая 1999 г. М., 2000; Либеральный консерватизм: история и современность. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Ростов-на-Дону, 25–26 мая 2000. М., 2001. Подробный анализ отечественной и зарубежной историографии русского либерализма дан в монографиях моих учеников, см.: Егоров А. Н. Очерки историографии российского либерализма конца XIX – первой четверти XX в. (дореволюционный и советский периоды). Череповец, 2007; Он же. Российские либералы начала XX в. и власть. Историографические дискуссии. Череповец, 2007; Макаров Н. В. Русский либерализм конца XIX – начала XX века в зеркале англо-американской историографии. М., 2015.
До середины XIX в. русский либерализм по преимуществу «подпитывался» идеями и опытом передовых западноевропейских стран, которые разделялись и «импортировались» в Россию представителями образованного класса, проходившими обучение в европейских университетах. Со второй половины XVIII в. идеи и практики западноевропейского либерализма довольно живо обсуждались в правительственных кругах (например, в окружении Екатерины II, Александра I и Александра II), светских салонах, периодической печати, научных трудах и художественных произведениях. Это было время интеллектуальной «обкатки» западноевропейских либеральных идей в довольно узких кругах русской образованной элиты, которая искренне стремилась перенести их на русскую почву, убедив самодержцев в полезности привлечения на свою сторону западноевропейского общественного мнения. Одновременно шел подспудный процесс переосмысления западноевропейских либеральных идей применительно к российской исторической специфике (западники и славянофилы), что первоначально не могло не порождать (и, естественно, порождало), по мнению отечественного философа В. Ф. Пустарнакова, квазилиберальные или паралиберальные формы их проявления 2 . Отсутствие объективных предпосылок и условий для возникновения национального типа либерализма продуцировало появление его «превращенных форм», что имело место не только в России, но и в других (в том числе европейских) странах. Либерализм как универсальная мировоззренческая система начинает пускать свои корни в национальных исторических средах, с тенденцией ее последующей трансформации в соответствующем этой системе направлении. Применительно к российским реалиям адаптация либерализма к национальной почве началась с середины XIX в.
2
Подробно об этом см.: Пустарнаков В. Ф. Либерализм в России. Казань, 2002. В книгу вошли статьи и доклады, посвященные проблемам историографии русского либерализма, его периодизации, его философским источникам, конкретным формам проявления на различных этапах российского исторического процесса, начиная со второй половины XVIII и до начала XX в. Высказанные В. Ф. Пустарнаковым идеи вызывали бурные дискуссии и будили творческую мысль (См.: Либерализм в России. М., 1996).
Логика пореформенного развития России и формирования основ нового типа общественных отношений объективно вела к возникновению нового интеллектуального, политического, экономического, социального пространства, что, в свою очередь, предоставляло либералам реальную возможность более четко и определенно осознать свою роль в капиталистической модернизации страны. Реформы 1860-х – 1870-х гг. постепенно формировали условия, которые позволяли интеллектуальным носителям либеральных идей, жаждавшим самореализации, принимать активное участие в земских и судебных органах, печати соответствующего направления. Практическая деятельность либералов второй половины XIX в. с логической неизбежностью сталкивалась с все более разительными противоречиями между разным пониманием перспектив развития страны со стороны власти и общества. Все это заставило теоретиков либерализма раздвинуть горизонты интеллектуального поиска, включив в него вопросы политического и социального характера, приступить к моделированию собственного варианта исторического развития России, а также его общественной презентации.
Сложный состав российского либерализма предопределил и вариативность либеральных моделей преобразования России. Разное понимание ключевых проблем (структура политической системы, объем гражданских прав и политических свобод, отношение к собственности и т. д.), реализация которых мыслилась как создание предпосылок и условий для реализации потенциальных возможностей личности, порождало конкуренцию между направлениями и течениями в либерализме. Мировоззренческие, идеологические, политические, экономические, социальные, национальные, конфессиональные «расстыковки» между этими направлениями и течениями не позволяли либералам создать ни единую теоретическую модель модернизации страны, ни единую организацию для ее осуществления.
Подобное состояние либерализма, как, впрочем, и всех направлений российской общественной мысли и общественного движения, обусловленное особенностями исторического развития, вызывало и продолжает вызывать дискуссии среди отечественных и зарубежных исследователей. Прежде всего речь идет об отсутствии единого подхода к определению понятия «либерализм». Так, например, в литературе широко используются такие квазипонятия, как «самодержавный либерализм», «правительственный либерализм», «бюрократический либерализм», «земский либерализм», «интеллигентский либерализм», «старый либерализм», «новый либерализм», которые не раскрывают сущностного содержания самого понятия 3 . Разумеется, отдельные бюрократы, земские деятели, представители интеллигенции могли использовать и использовали отдельные элементы либеральной идеологии и политики, но это еще ни в коей мере не означало, что они разделяли мировоззренческую либеральную систему как целое, а тем более стремились реализовать ее на практике. Различные интерпретации понятия «либерализм» имели место и среди различных направлений и течений в российском либерализме (например, октябристы, прогрессисты, кадеты). По сути, в российской действительности еще далеко не завершился процесс осознания сущности содержания самого понятия «либерализм» как единой и целостной мировоззренческой системы, инвариантным ядром которой является Личность, во имя реализации потенциальных возможностей которой и предлагалось практически осуществить модель либерального преобразования России. В этом смысле начало XX в. стало переломным моментом в истории эволюции российского либерализма. Но чтобы либерализм в России трансформировался в иное качественное состояние, потребовались длительные стадии его эволюции. Ведущая роль в этом процессе принадлежала тем представителям русской интеллектуальной элиты, которая разделяла исходные универсальные мировоззренческие принципы либерализма.
3
Плодотворную попытку анализа понятия «либерализм» применительно к началу XIX в. предпринял отечественный историк Д. В. Тимофеев (См.: Тимофеев Д. В. Европейские идеи в социально-политическом лексиконе образованного российского подданного первой четверти XIX века. Челябинск, 2011).
В логической связи с различной интерпретацией понятия «либерализм» возникла и вторая дискуссионная проблема – о времени возникновения либерализма в России: одни исследователи относят его к периоду второй половины XVIII в., другие – к началу XIX, третьи – к пореформенному времени. Такой временной «разброс» генезиса либерализма в России, на мой взгляд, обусловлен также отсутствием четких критериев. Если за основу периодизации взять стадиальную идею генезиса, формирования и эволюции западноевропейского либерализма, то исходный момент появления идей либерализма в России можно отнести к середине XVIII в., когда сравнительно небольшой круг представителей формирующегося просвещенного русского общества стал трансплантировать их из ведущих европейских стран 4 . Это интеллектуальная стадия заимствования западноевропейских либеральных идей совпала с подготовкой и проведением Екатериной II целого комплекса реформ, способствующих развитию России в западноевропейском русле. Причем сам «отбор» западноевропейских либеральных идей был весьма «дозированным» и ограничивался областью культурно-технологического, экономического, правового и административного характера, не затрагивая при этом ни основ политической системы, ни такой кардинальной важности социальной проблемы, как отмена крепостного права. Именно две последние проблемы и являлись «лакмусовой бумажкой» для понимания как самого принципа «отбора» западноевропейских идей представителями образованного русского общества, так и пределов их применения на российской почве, которая в данный период была далека от готовности к самозарождению национального варианта либерализма 5 .
4
Подробно об этом см.: Леонтович В. В. История либерализма в России. 1762–1914. М., 1995; Секиринский С. Т., Филиппова Т. Родословная российской свободы. М., 1993; Приленский В. И. Опыт исследования ранних русских либералов. Ч. 1. М., 1995; Китаев В. А. От фронды к охранительству. Из истории русской либеральной мысли 50–60-х годов XIX века. М., 1972; Он же. Либеральная мысль в России (1860–1880 гг.). Саратов, 2004; Коршунова Н. В. «Либеральная диктатура» Александра I: Реформы в России в первой четверти XIX века. М., 2002; Шнейдер К. И. Между свободой и самодержавием: История раннего русского либерализма. Пермь, 2012.
5
См.: Загородников А. Н. Западный либерализм в прошлом и настоящем. М., 1993; Олейников Д. И. Классическое российское западничество. М., 1995; Согрин В. В., Патрушев А. И., Токарева Е. С., Фадеева Т. М. Либерализм Запада XVII–XX веков. М., 1995; Селезнева Л. В. Западная демократия глазами российских либералов начала XX века. Ростов-на-Дону, 1995; Классический французский либерализм. М., 2000.
В первый период царствования Александра I, воспитанного в духе идей Просвещения, интеллектуальная стадия заимствования западноевропейских либеральных идей и их адаптация на русской почве была продолжена близкими друзьями императора и некоторыми представителями бюрократических кругов, осознававшими объективную необходимость приступа к отмене крепостного права и реформирования центрального государственного аппарата. Однако после опалы одного из «генераторов» реформ в либеральном духе М. М. Сперанского преобразовательные порывы стали постепенно затухать. Правда, некоторые идеи либерализма (но не его мировоззренческая система как целое) уже «укоренились» в сознании отдельных передовых представителей образованного русского общества, с одной стороны, сохраняя их западноевропейский источник (западничество), а с другой – формируя собственную основу для их интеллектуального воспроизводства (славянофилы).