– Дон Мигель еще не закончил говорить с тобой! – зло произнес остававшийся рядом парень и ткнул меня ладонью в плечо.

Ткнул и с изумленным вскриком отлетел, когда я снес его со своего пути. Он упал в воду, тут же извернувшись и змеиным ловким движением выскочив на пирс. Утер с лица воду и замер, когда старый Мигель с добродушным смешком проворчал:

– Уймись, Феликс. Этот идальго тебе не по зубам. Научись уже понимать, к кому можно соваться… а кого лучше обойти стороной. Это про него и его отряд ходят слухи по всей Рио Рохо. Чужак, что явился ниоткуда. Чужак, что убивает с той же легкостью, с какой ты почесываешь сраку по утру. Уймись, Феликс. И отыщи Сьюга. Приведи к вождю.

– Да, дон Мигель, – с нескрываемым уважением сказал Феликс и побежал по пирсу, обогнав меня, схватившись за один из многочисленных канатов, на котором и унесся вдоль стены плавучей крепости.

– Пушку, старик, – напомнил я. – Покажи мне пушку. И боеприпасы.

– Джи-ди-джи скажу я тебе. Еще одно слово – нитроэкспресс. Нитроэкспресс семьсот.

– Джей-ди-джей? – полуобернулся я. – И старый добрый нитро… В старые времена тем, у кого обнаруживались при себе такие патроны и ружья экотеррористы отстреливали руки и ноги. Или засовывали стволы им в задницы, а затем с веселыми воплями жали на спуск.

– Я не настолько весельчак, амиго Оди. Я старый советник, боящийся за родное племя. И поэтому мы применяем оружие, что подарила нам Мать, только в подобных случаях… огромный дивинус способен натворить бед за считанные мгновения.

– Спятивший дивинус…

– Водяной гордый конь сошел с ума, – со скорбью кивнул Мигель. – Ты не заберешь наши пушки?

– Сколько детей у вас в племени?

– Почти десяток. Самому маленькому два года. И трое женщин беременны.

– Я не заберу ваши пушки, старик, – проворчал я. – Но взглянуть хочу. Принеси.

– А если бы детей было бы только двое? – поинтересовался Мигель. – Или лишь один?

– Не ковыряй мою психанутость, старик. Сожжёшь ногти и яйца.

– Честный ответ.

– Пушки.

– Пушки тяжелы. Мне это давно уже не под силу. Но твое желание будет выполнено, Оди. Желаешь что-нибудь еще?

После короткой паузы я кивнул, глянув на подбежавшего Хорхе:

– Меновую торговлю. Любите консервы с тушеной страусиной жопой?

– Бункерснаб…

– Верно.

– Мы любим торговать. И мы любим страусиные жопы. Я оповещу наших… торговых умельцев.

Демонстративно хрустнув шеей, Хорхе вопросительно глянул на меня, явно ожидая разрешения подготовить все для торговли.

– Там торгматы, – ткнул я пальцем в хижину. – Проверь, как они на тебя отреагируют.

– Мать… Система давно плюнула на меня, лид.

– А ты проверь. И проводи советника Мигеля до лестницы. Попроси перебросить пару проводов для подзарядки. И скажи сержанту, что после захода солнца я не хочу видеть наш плот освещенным.

– Есть!

Хорхе, чуть прихрамывая, убежал, глядя через плечо округлившимися глазами. Понимаю тебя, бывший советник, понимаю. Этот гиппо впечатляет…

Даже мертвый зверь вызывал уважение. От его массивной туши хотелось отступить. И я единственный из всех, кто находился сейчас на наклонном и мокром от крови пандусе, стоял во весь рост, а не пребывал на коленях. Задумчиво склонив голову на плечо, я медленно скользил взглядом по толстой серой коже, по искалеченной огромными пулями плоти, откуда тянулся едва заметный дымок. Я не обошел вниманием огромное количество шрамов, что испещряли тело гиганта. Ноги вызвали особый интерес – они были вылеплены из одних только мышц, обтянутых кожей. Сразу ясно – этот зверь умел не только бодро плавать, но и вполне мог пробежаться с достаточно солидной скоростью. Зверь-амфибия, что может патрулировать как саму реку, так и ее берега, при нужде удаляясь на большое расстояние. Выбор гиппо в качестве дивинуса был мудрым.

Меня кто-то попытался дернуть за руку, но я отвел ее, и промахнувший горбатый дедок злобно зашипел, шпигуя воздух мелкими брызгами зеленоватой слюны:

– Преклонись, бастардо! Это божественный зверь!

От небрежного удара коленом он улетел с пандуса в воду, но тут же выплыл и поспешно погреб к ближайшей лодке. Там его подхватили соплеменники. Оттуда же ко мне зашагало несколько крепких парней с короткими дротиками. Но они не дошли – на полпути на их дороге выросла вылезшая из экза Ссака, имеющая на себе из одежду одну только дырявую майку и старые шорты. Это не считая тяжелых армейских ботинок, которыми она в следующую минуту выбивала тупую дурь из обиженных за дедушку парней. Отвернувшись, я продолжил изучать мертвого зверя, что спустя десятилетия службы все же не выдержал и сошел с ума. Судя по количеству уже заживших побелевших рубцов, этот зверь плавал по Рио Рохо лет пятьдесят, а то и больше.

– Торгматы работают, сеньор Оди, – церемонно заявил подбежавший Хорхе и протянул мне оказавшуюся приятно прохладной банку. – Апельсиновый сок. Витамины для мозга!

– Закупайтесь, – велел я, коротко кивнув. – Больше напитков. Выгребай все лекарства, что можно купить.

– Валюта только внутренняя…

– Трать свое бабло, Хорхе, – буркнул я. – Живы будем – сочтемся, боец.

– На тебя не пожалею и последнего песо, лид. А вот остальные…

– Ссака!

– Да?!

– Как отмоешь ботинки – топай к торгматам. Проверь, как они сработают на отмерзлую старуху вроде тебя.