Зрелище мерзкое, но сожалеть о загубленной жизни Тиму не дали. Идущие за платформой солдаты видели, что огонь вёлся из бокового ответвления, и открыли плотный огонь. Смятый взрывами вход и переборка прохода загудели от разрывов. Спас сдержавший огонь ручного оружия щит, но Тиму вновь пришлось ретироваться в тех. помещение.

Он уже не видел, как место убитого им стрелка занял другой, как вновь открыл огонь, как перекрёсток постепенно заполнялся вражеской пехотой. Понимая, что в ловушке, Тим отполз вглубь помещения и, укрывшись за валявшейся на полу кучей металлического хлама, коротко стрелял в проход, не позволяя нападавшим войти в ответвление.

Приняв смерть как неизбежность, ощутил удивительное спокойствие и за короткое время подстрелил ещё двоих, неосмотрительно заскочивших в удерживаемый им коридор. Убил или нет – не знал; оба, как оказалось, были прицеплены тросами, и их быстро вытянули на перекрёсток. Не слыша грохота схватки, Тим сделал вывод, что из отделения остался один.

– Выходи, – вот уже третий раз услышал он настойчивый окрик.

На каждое такое предложение отвечал выстрелом, на третий раз терпенье нападавших лопнуло. В проход бросили гранату. Хлам, а вместе с ним и Тима приподняло и с силой грохнуло об пол. Над головой взвизгнуло и ударило в стену. Удар в бедро, но, не обратив на боль внимания, Тим приподнялся над почти раскиданной взрывом кучей и выпустил в проход длинную очередь. Видел плохо: после вспышки в глазах гуляли тени, но крик боли указал, что кого-то зацепил.

– Убил, – вслух возразил собственным мыслям, услышав полный ярости вой, донёсшийся с перекрёстка.

Они кричали, грозили карами и жестокими пытками, но Тим, упрямо стиснув зубы, молча стрелял при каждой попытке зайти в ответвление. Каждую секунду ждал гранату или ракету, вместо них дождался спасения. Справа сзади громко щёлкнуло. В образовавшейся в стене дыре показалась голова сержанта.

– Малой.

– Здесь, – что было мочи крикнул Тим.

Он и подумать не мог, что будет не просто рад, а искренне счастлив видеть эту гадкую, ненавистную морду.

***

Древний, разменявший не одно столетие механизм медленно просыпался. Адскую машину, названную создателями «ФАВЭЛ-18» активировали тридцать семь часов назад. Всё это время блок управления оставленной недалеко от разбитого каравана мины-ловушки бездействовал, ограничившись работой приёмного устройства.

Последние три минуты всё изменилось. Приняв сигнал с ведущего наблюдение за Сурийской эскадрой зонда, программы мины приступили к работе, оживляя системы древнего механизма.

В блок управления потекли данные с закрытого канала связи с зондом, давшие информацию о классе, скорости и курсе будущей жертвы. Целей – тринадцать единиц, три из них уже больше восьми часов неподвижно висели в зоне поражения, остальные десять окажутся в ней в ближайшие минуты. В насыщенном обломками пространстве, среди остовов разбитых кораблей, один за одним в работу включались почти три десятка смертоносных подарков. На миг создав единую сеть, машины, самостоятельно распределив цели, ждали, когда все тринадцать станут доступны.

– Фавы, Фавы, – огласил мостик Сурийского флагмана истошный вопль с поста слежения.

– Сколько? – в полной уверенности, что подобного оружия давно ни у кого нет, а пост слежения что—то напутал, спросил командующий эскадрой.

– Системы фиксируют двадцать восемь объектов, – прохрипел динамик внутрикорабельной связи, – на нас заходят два, до контакта сорок секунд.

– Возьми себя в руки, – рыкнул командующий, – уверен, что Фавы?

– Классифицированы определённо, – пришёл ответ, – ФАВЭЛ-18, перевожу на мостик данные идентификатора.

Взглянув на экран, командующий похолодел. Понимая, что тратить время на бесполезные приказы нет смысла, он поспешно уселся в кресло, пристегнулся.

– Откуда они взялись? – спросил он скорее себя, чем глядящих на него офицеров мостика.

В этот момент канониры крадущихся к разбитому каравану крейсеров и эсминцев открыли огонь. Пустоту расчертили несущиеся к малоразмерным целям трассы.

Командующий знал: их примитивное оружие не способно навредить пришедшим из древних высокотехнологичных времён машинам, но он неистово молился, чтобы случилось именно так.

Отметив противодействие, искусственный интеллект мины активировал привод, бросивший двадцатитонную конусообразную машину в безвременье межпространства. Спустя миллионные доли секунды исчезнувшая с экранов мина материализовалась в сотне метров от борта флагмана и угодила в корму. Пробив бронелист, контур защиты борта, а после и сам борт, корпус мины окутался силовым коконом и устремился к цели. За жалкие мгновения, проплавив десятки переборок и аварийных задвижек, машина прорвалась к энергетической установке крейсера и взорвалась.