Дэвид закатал эластичный металлитовый рукав и обнажил внутреннюю поверхность запястья. Через мгновение на коже возникло быстро чернеющее овальное пятно; еще пара секунд, и в пятне замерцали желтые светящиеся точки, сливаясь в знакомые очертания Большой Медведицы и Ориона.

Губы метрдотеля задрожали. Совет Науки не был государственной организацией, но его члены в каком-то смысле стояли даже выше правительства.

– Прошу прощения, сэр, – промямлил он.

– Не надо извинений. Итак, мистер Форестер, отвечайте на мой вопрос.

– Мы заказали комплекс номер три, – пробормотал тот.

– Оба?

– Ну да.

– И ничего кроме? – удивился Дэвид. Меню он изучил еще сидя за своим столом. «Кафе Суприм» славилось невообразимыми деликатесами, а номер три был одним из наиболее привычных обедов землян: овощной суп, телячья отбивная с печеной картошкой и горошком, мороженое и кофе.

– Да, действительно, – брови Форестера сошлись. – Маннинг заказал па десерт марсливы.

– А вы?

– А я – нет.

– И куда они делись? – Дэвид и сам успел их попробовать: чудесные сливы из марсианских оранжерей – сочные, без косточек, с тонким ароматом корицы.

– Как куда? – оторопел Форестер. – Он их съел.

– И как быстро с ним потом это стряслось? – Дэвид кивнул в сторону Маннинга.

– Минут через пять, кажется. Мы даже кофе допить не успели. – Лицо Форестера посерело. – Они что, отравлены?

Дэвид не ответил и обернулся к метрдотелю:

– Откуда у вас марсливы?

– Все в порядке, сэр! – Гаспар в ужасе отступил на шаг и исчез в световом занавесе, продолжая говорить оттуда вполголоса. – Это последняя партия с Марса, очень свежие, есть государственная лицензия, все проверено. Да мы в последние трое суток подали сотни порций и все были довольны!

– Все же исключите их пока из меню. Да, на случай, если сливы ни при чем, принесите мне какую-нибудь коробку, я соберу что осталось от обеда.

– Я мигом, мигом…

– И, конечно, никому ни полслова.

Метрдотель вернулся моментально, утирая лоб платком и бормоча:

– Не могу в это поверить, не могу…

Дэвид собрал пластмассовые тарелки с остатками пищи в коробку, добавил к ним недоеденные горячие булочки, отставил в сторону чашки с кофе. Гаспар потянулся к кнопке на торце стола.

Дэвид мгновенно протянул руку и остановил метрдотеля.

– Но, сэр, крошки!

– Их я тоже соберу.

Он смел крошки со стола перочинным ножиком, лезвие которого легко скользило по поверхности силового поля. В смысле таких столов Дэвид сильно сомневался. То, что они прозрачны, годилось для чего угодно, только не для того, чтобы создавать уют. Зрелище висящих в пустоте тарелок и приборов не слишком способствовало аппетиту посетителей, так что поле всегда немного нарушали – чтобы внутри него вспыхивали интерференционные искорки, которые создавали хоть какое-то ощущение поверхности.

В ресторанах такие столы использовали по одной простой причине: достаточно было лишь расширить силовое поле на долю дюйма, чтобы уничтожить оставшиеся после еды крошки и капли. Когда Дэвид покончил со сбором объедков, он позволил Гаспару осуществить эту процедуру. Тут же появилась новая, абсолютно чистая столешница.

– А теперь погодите минутку, – Дэвид посмотрел на часы и выглянул за занавеску.

– Доктор Генри, – вполголоса позвал он. Долговязый человек, расположившийся за столом, где за четверть часа до этого сидел сам Дэвид, с удивлением посмотрел в его сторону.

– Я тут, – улыбнулся Дэвид и приложил палец к губам.

Доктор Генри встал. Одежда на нем болталась как на вешалке, а редкие сероватые волосы были тщательно зачесаны на лысину.

– Дэвид, дорогой, ты уже здесь? – хмыкнул он. – А я было подумал, что ты запаздываешь. Стряслось что-то?

– Еще один случай, – улыбка улетучилась с лица Дэвида.

Доктор Генри шагнул в занавес, взглянул на умершего и тяжело вздохнул.

– Все симптомы совпадают, – пояснил Дэвид.

– Думаю, – произнес доктор Генри, сняв очки и медленно протирая линзы слабым полем чистящего карандаша, – что ресторан надо закрыть.

Гаспар несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот и наконец издал нечто более-менее похожее на стон.

– Закрыть ресторан?! Да он только неделю как открылся! Это же крах, полный крах!

– Ну что вы! На час или около того. Надо же убрать тело и обследовать кухни. Я полагаю, вы бы хотели снять с себя подозрения в отравлении, да и лучше, если это произойдет без посетителей.

– Очень хорошо, – с облегчением вздохнул Гаспар. – Но нельзя ли это сделать через час? Пусть остальные спокойно дообедают. Я надеюсь, вам не нужна огласка?