— Там ничего нет, — сказала она, стараясь говорить спокойно, но его волнение было заразительным, и ее голос дрогнул. — Что ты там ищешь?

Он выпрямился и поднес ее руки к своему лицу, обнюхав ее пальцы, ладони, запястья вплоть до самых плеч, преисполненный решимости раскрыть все тайны того, где она была. Когда он закончил с плечами, то присел и продолжил с того места, где остановился, обнюхав чашечки бикини, после чего дернул мягкую ткань вниз, чтобы получить доступ к ее груди. Рут ахнула от этого почти варварского движения, но не от страха. Она знала, что он никогда не причинит ей вреда.

Когда он провел губами по одной груди, его рука потянулась к другой, сжав ее так, словно он ничего не мог с собой поделать, но потом он оторвался от нее и прижался лицом к ее животу. Рут положила руки ему на голову, пока он чуть ли не помечал её своим запахом. Она провела пальцами по его волосам, как будто он собирался ее поглотить, и она не остановила бы его, даже если бы он сделал это здесь и сейчас. Его поведение в какой-то степени ее заводило. Эта была та самая собственническая сторона, которую он никогда раньше не проявлял в момент близости.

Грон гортанно зарычал, но она не была уверена, отчитывал он её или был доволен. Наверное, и то, и другое. Она догадывалась, что его гнев угасает под ее прикосновением, или он не нашел того, что искал на ее коже, но Грон явно хотел, чтобы она поняла как облажалась. В ее животе все затрепетало, а затем потеплело, когда он лизнул ее, щелкнув влажным языком.

Он продолжал обнюхивать ее, но уже не так беспокойно, обхватив ее руками за бедра, чтобы удержать на месте. Больше не было безумного пыхтения, теперь он нежно водил своим носом по ее бокам и вдоль кромки ее трусиков, медленно вдыхая. Его дыхание было теплым и оставляло после себя влажные покалывания. Рут так и подмывало застонать и может даже направить его туда, куда она хотела, но она этого не сделала. Как бы там ни было, для него было важно закончить начатое.

— Там ничего нет, — повторила она. — Я ни с кем не была. Я не изменяла тебе, — сказала она.

Грон опустил свой нос ниже, и она поняла, что он может почувствовать запах ее растущего возбуждения. Она попыталась свести свои бедра вместе, но он, наверно, заметил и неправильно истолковал это как попытку что-то скрыть, поэтому зарычал и ухватил ее за бедро, грубо закинув её ногу себе на плечо. Рут пошатнулась, и ей пришлось несколько раз попрыгать на ноге, ее руки взметнулись к его плечам, чтобы обрести равновесие, даже когда Грон уткнулся лицом в ее лоно. Ткань ее нижнего белья терлась о клитор, пока он искал запах другого мужчины, как догадалась она. Рут прикусила губу, чтобы не оттолкнуть его и показать, как сильно по нему скучала. Но судя по тому, где было его лицо, он и так это знал.

Он мурлыкнул, проведя языком по ее щелочке, и она судорожно вздохнула, несмотря на то, что ее колени дрожали, она изо всех сил старалась не захныкать. Может именно этого он и добивался, но если он намеревался довести её до капитуляции, она не сдастся без боя.

Она стиснула его плечи, и он повернулся лицом к внутренней стороне ее бедра, поцеловав ее там, прежде чем начал водить носом по ее ноге, время от времени возвращаясь назад, проявляя особую щепетильность, пока не добрался до середины икры. После этого она, казалось, с успехом прошла его осмотр, поскольку он спустил ее ногу со своего плеча и откинулся на пятки, тяжело выдохнув и закрыв глаза. Рут некоторое время наблюдала за ним, отметив, что он явно испытал физическое облегчение, словно ревность наконец покинула его тело. Она заметила, что он тоже не остался равнодушным к тому, что сделал, судя по его эрегированному члену.

Она присела перед ним на корточки, взяла его за руки и заставила открыть глаза. Он выглядел расстроенным. Она улыбнулась, пытаясь успокоить его, и протянула руку, чтобы погладить его большим пальцем по щеке. Рут наклонилась, чтобы поцеловать его, их губы встретились в нежном и неуверенном поцелуе, поскольку он не прилагал особых усилий, чтобы ответить ей взаимностью. Когда она отстранилась, чтобы посмотреть на него, он встал и, соединив их руки, помог ей подняться. Грон развернул ее лицом к дереву, очевидно, еще не закончив свой осмотр. Он обнюхал ее плечо, затем отвел ее волосы в сторону, перекинув их на другое плечо, чтобы обнажить её спину.

Его нос стал исследовать её затылок.

— Грон, — вздохнула она, разочарованная тем, что он все еще в ней сомневался. Возможно, услышав тон её голоса, он поцеловал ее кожу, проложив дорожку поцелуев от затылка до плеча. Она оглянулась на него и поняла, что он смотрит на нее с примирением. Одной рукой он поглаживал ее по руке в успокаивающем, целомудренном движении, в то время как другую руку положил ей на живот и скользнул ниже, погрузившись в ее трусики в жесте, который был не таким целомудренным.

Приняв его очевидное извинение, Рут подняла руки и притянула его к себе, соединив их губы в настоящем поцелуе, глубоком и страстном, когда его пальцы проскользнули между ее складочек и потерли клитор. Ее бедра задвигались сами по себе, а спина напряглась, она воспользовалась свободной рукой, чтобы притянуть себя к его груди. Так они и стояли некоторое время, наслаждаясь друг другом. Рут не могла запретить ему прикасаться к ней, ведь обычно это было взаимно. Она нуждалась в этом после всего, что ей пришлось пережить. Ей нужны были его прикосновения, прикосновения ее возлюбленного, чтобы почувствовать себя лучше, любимой и бесценной, а не животным в зоопарке или ходячим инкубатором.