Цепи звякнули, не отпуская меня. А я своими разноцветными глазами смотрел на него.

— Обычный ли я человек? Да, — оскалился я. — Но одна особенность у меня есть… я чертовски невезуч.

Откуда-то издалека прилетел огромный двуручный меч, который срезал мои закованные в оковы руки. Было больно. Очень больно. Без Медитации это все еще настоящая заноза — оказываться раненным. Но сейчас я был только рад этой боли. Ведь это доказательство моей победы.

— Я ни за что не признаю это! — он вытянул руку вперед и пустил в меня луч энергии, способный пробить что угодно.

Но предо мной появился Золотой Щит, который отразил атаку и разрушил барьер вокруг него. И прежде чем я добрался до него, откуда-то прилетело целительское заклинание, полностью исцелившее мои руки.

Бросившись к нему, я повалил его на землю и навис над ним.

— И что дальше? — ухмыльнулся он, немного успокоившись. — Даже если бы каждый твой удар обладал бесконечной силой, я смог бы выдержать сколько угодно таких…

Но вот упавший на лицо кулак пустил ему кровь.

— Забыл, что ли? Я — Трикстер. Мне плевать на то, как должно быть. Я делаю так, как хочу.

Он попытался выбраться из-под меня. Но его физических сил не хватило. Наверное, и что-то вроде Телепортации хотел использовать, и манипуляции реальностью. Но мне было плевать.

Я знаю, априори не существует никаких Трикстеров. Ну и что? Трикстер — это класс, не позволяющий попадать под ограничения. А разве то, что Трикстеров не существует — это не очередное ограничение? Раз так, то я просто сломаю его!

Удар. Удар. Удар.

Раз за разом, мой кулак опускался и покрывался все большей кровью. Если Исток и мог что-то сделать, он точно не делал. Хотя, что он может делать? Обычными ударами я пробивал его шкуру, способную выдержать тысячи Больших Взрывов.

Удар. Удар. Удар.

— П-прошу… — попытался он окровавленным ртом что-то сказать. — Я-я сделаю все, что скажешь! — поклялся он. — Не надо больше…

Но я не слушал его. Мне хотелось его бить, и я бил. Нависнув над ним, своими ногами блокируя его руки, я опускал окровавленные кулаки раз за разом, все больше и больше заставляя его захлебываться в собственной крови.

И я не собирался останавливаться.

— Я-я… я верну тебе твою удачу! — пообещал он. — Я могу это сделать! Я могу…

Удар. И на сей раз этот удар был еще сильнее.

— Удачу? — его слова меня взбесили, и я ударил с удвоенной решимостью. — Не говори мне об удаче, мудила! К твоему сведению, чтобы на некоторое время перейти в это состояние, мне пришлось уменьшить и так минусовую удачу!

Удар. Удар. Удар.

У меня уже рука устала биться о хлюпающую красную жидкость.

Мне действительно пришлось постараться, чтобы не купиться на его уловку. Вернет он мне удачу, как же. Но даже если и так… я принимаю, что отдал ее тысячи лет назад вполне справедливо. Да, я был лишь душой, истерзанной и ослабленной, но я сам предложил этот договор. И не собираюсь говорить, что это несправедливо.

Тем более, минусовая удача… признаем, что без нее мне по жизни было бы скучно. Слишком поздно от нее отказываться.

— Если хочешь сделки, то верни Гила, — приказал я.

— Я-я… я не могу… — постарался он сказать, но…

Еще один удар опустился на его лицо.

— Кому ты затираешь? Я лучше, чем кто-либо, знаю, как работает Пожирание. Отдай «руль» Гилу, а сам стань тем, кого Поглотят. Делов-то.

— Н-нет!

Удар. Его отказ взбесил меня еще сильнее, и я очередным ударом выбил ему два передних зуба.

— Гомика ответ, — буркнул я и еще раз ударил. — Ты, конечно, можешь отказаться. Но не думаю, что судьба оказаться избитым до смерти чем-то лучше, чем превращение в побочную личность другого, более могущественного существа.

— Я уже поглотил…

Удар. Еще один. И еще.

— Гил так просто не сдохнет. Даже если его Душу пожрали, этот засранец продержится пару тысяч лет. И под самый конец устроит своему недругу несварение. Так что не заговаривай мне зубы! — зарычал я, почти каждое слово сопровождая ударом. — И тебе же лучше, если я прав, чертов ублюдок!

Прямо пред моими глазами лицо Истока начало меняться. И Гаврил со своей дурацкой, но окровавленной улыбкой посмотрел на меня.

Удар. Удар. Удар.

— Эй! Это ведь… я…

Удар. Удар. Удар.

«Падла, рука устала, — мысленно поныл я. — Но эту рожу бить слишком приятно.»

Я решил начать бить левой рукой. Лицо засранца оказалось крайне твердым. Обычный человек, наверное, после стольких ударов уже давно погиб. А вот у этого оно регенерировало. Так что продолжать так мы действительно могли очень долго.