– Я не хотела вас не в коем случае обидеть барин. – сделала испуганное лицо девушка, и склонила голову.

– Кто ты такая, чтобы меня обидеть. – покачал головой он. – Я все сказал. Вам нужно уйти из этих мест. Завтра вас уже не должно быть. Иначе мне ничего не нужно делать, деревенские сами придут и перебьют вас всех.

– Но вы же власть, только вы и можете остановить их, мы никогда больше не пустим к себе деревенскую молодежь. Помогите нам, барин. – попытала счастье девушка еще раз.

– Я просто не смогу. Крестьяне ныне бунтуют по поводу и без. – сказал помещик Булгаков. – казаки не смогут их остановить. Даже оружие не сможет остановить взбесившихся людей.

Она беспомощно смотрела на него, не зная, что ей делать. Она надеялась на то, что он выслушает ее и поможет. Выслушать выслушал, но не помог.

Он был прав. Что может один глас против толпы. Даже если это глас барина.

Надья вышла из его поместья, и подошла к своему коню, стараясь не замечать взгляды слуг и казаков, которые стояли на улице. Цыган никто не любил. Все боялись. Считали колдунами.

Она запрыгнула в седло, и присвистнув развернула скакуна.

Пятками пришпорила бока животному, и поскакала прочь.

Путь проходил как раз через деревню, недалеко от поместья, и девушке пришла безумная мысль.

Мысль, которая в последствии изменила всю ее жизнь.

Время было послеобеденное, но людей на улице было полно. Старушки, сидевшие на скамейках у домов. Молодые женщины в светлых сарафанах, идущие от колодца с полными ведрами. Маленькие дети, бегающие практически голышом по улице.

Деревня ничем не отличающаяся от табора, в котором она жила. Но почему-то к ним испытывали ненависть. Надью заметили практически сразу.

На ней в разы отличалась одежда яркой расцветкой, распущенные длинные черные волосы, карие глаза.

– И что тебе здесь нужно, цыганка? – спросил старик, который первым подошел к остановившейся девушке.

– Я хочу поговорить с вами. Со всеми вами. – громко сказала девушка.

– А кто сказал, что мы с тобой захотим говорить? – снова спросил он, и позади девушки вышло еще несколько молодых парней.

– Я не желаю вам зла. – спокойно сказала Надья.

Вокруг них начала собираться толпа.

– Не могу сказать о нас того же. Да и откуда нам знать, для чего тебя послал ваш табор.

– Мы хотим остаться. Мы вас не трогаем. – сказала Надья, – К чему нам все это. Мы не появляемся в вашей деревне, мы спокойно живем у себя.

– Наша молодежь начала болеть, после того, как вы появились! После того, как к вам начали сбегать. – сказала какая-то женщина, стоявшая впереди всех.

– Но это они к нам приходят, не мы их зовем. Мы ничего не делаем им плохого, я не знаю, отчего они болеют! – отчаянно сказала девушка, и в этот момент почувствовала, как ее стягивают с коня.

Она пришпорила лошадь, но ее уже крепко держали, и поэтому, когда лошадь поскакала, Надья упала на землю.

– Что вы делаете? – громко спросила она, пытаясь подняться, но молодые парни крепко ее пригвоздили к земле.

– Мы пока что ничего. – сказал старик.

– Тогда отпустите меня. – сказала девушка, отбиваясь.

– А вот здесь милочка, я вынужден отказать. – усмехнулся мужчина, – Бросьте ее в погреб. Пусть посидит там. Будет знать, как в нашу деревню без приглашения захаживать.

Ее подняли, и поволокли куда-то в сторону.

– Отпустите меня, что я вам сейчас плохого сделала? – закричала Надья.

– Вот именно, сейчас ни чего, а до этого? – сказал мужчина. – Откуда нам знать, что не ваше дьявольское племя засуху на наши земли и жару наколдовали. Никакого урожая не будет с такой погодой!

Толпа начала шушукаться громче, кивая на слова старика.

– Отпустите меня!!! Мы уедем, отпустите!!! – кричала цыганка, пока ее волокли по улице.