– Слава Баст! Слава Сехмет!

Толпа отшатнулась – неистовую львицу, сестру Баст, побаивались, да и не особенно почитали – так, поминали среди других богов. Чужая она была, недобрая.

Как всегда, выяснение отношений начала скандальная Кулга.

– Бальт, котёнок паршивый, ты что это за фокусы из столицы привез? За что нам Сехмет благодарить, разве она нам родная?

Бальт поправил новенький пояс младшего жреца, сурово оглядел встречающих, и напыщенно ответил:

– Совет жрецов постановил, что выше прочих богов должны мы почитать Баст и старшую сестру её, Сехмет.Наша мать слишком добра и слаба, и не может одна защитить народ свой. Теперь и на рассвете, и на закате все будут взывать к божественной львице.

Из толпы послышались недоуменные возгласы:

– Как на рассвете? А Мимир?

– А от кого нас защищать?

– Ты что, мятной настойки перебрал?

Вперед выдвинулся Альфа острова:

– Бальт, это слишком необычные вести, чтобы обсуждать их вот так, на ходу. Ты наверняка привез письма из храма, сейчас отнесёшь их в общинный дом и пойдем праздновать, там такой пир в твою честь приготовили! А завтра соберём Совет и все эти новости обсудим.

– Нет, я должен объявить всё здесь, сейчас, и всем.

Бальт выпрямился и, подняв лапу с выпущенными из подушечек пальцев когтями, угрожающе повернулся к толпе.

– Вы здесь закостенели в глупых суевериях. Пёс его знает, кто придумал глупый миф о душах, которые нужно отдавать морю, чтобы они потом вернулись обратно и возродились в наших котятах. И о Мимире, которые бережёт и очищает эти души. Но мы теперь знаем истину! Слушайте! Нас нашли наши старшие братья!

Толпа, вздрогнувшая и отшатнувшаяся при непристойном ругательстве «пес», замерла. Стоявшая в первом ряду, прямо за спиной мужа, беременная жена Альфы вскрикнула, инстинктивно прикрыла лапой уже сильно выступающий живот, и тяжело опёрлась на плечо поддерживающей её подруги.

– Да, да, львы! Народ Лабу. Они огромные, прекрасные и добрые. У них солнечно-песочный мех и прекрасная грива. Они поклоняются Сехмет и признают Баст.

Вдохновленный всеобщим вниманием, Бальт экзальтированно продолжал:

– Воздушный корабль Лабу приводнился возле Мэнкс-Аара три луны назад. Пришельцы со звёзд обещали подарить нам настоящую планету! С полями, лесами, реками и всего с двумя маленькими морями! Как на прародине, откуда нас предательски выкрал Мимир, укрыв среди всей этой воды от глаз Матери. Лучшие из лучших уже отправились на новое место. А мне обещано место во второй партии, и я могу взять с собой ещё десятерых. Ну, кто со мной? Отплываем на рассвете.

Из толпы начали выбираться коты – первый, второй… Бара попыталась присоединиться к группе, но была остановлена грубым:

– А ты куда? Девчонки остаются здесь. До следующего корабля вы должны собрать весь, вы слышите, весь жемчуг вокруг острова – за дорогу придётся платить.

Коты встревожено заворчали. Вышедшие вперед добровольцы неуверенно затоптались на месте. Бальт, не обращая внимания на недовольство, продолжил:

– И главное. Совет храма категорически запрещает умирать в море. Все слышали? Уже вторую луну мертвых приказано сжигать у статуи Баст, а пепел развеивать с вершины холма. Все архипелаги уже оповещены и согласны, что незачем поганить воду и привлекать морских хищников – они помешают добывать жемчуг.

Старая Кулга, застывшая перед толпой, неверяще воскликнула:

– Это же невозможно! А наши души – если они не уйдут в море, то кто же вернёт их обратно перерожденными? Как будут рождаться дети без души? Как без души будет жить море? Оно умрет, и мы вместе с ним.

Бальт усмехнулся: – Да сдалось вам всем это море. За десяток лун соберём весь жемчуг, и переберёмся в наш новый мир. А там – никакого моря. Поля, луга и простор.

Развернулся, бросил через плечо:

– Старые времена закончились. Мы ночуем на корабле, на рейде. К рассвету выберете тех, кто поедет со мной, и пусть подходят к пирсу. Ваш остров – последний, все остальные уже готовятся к переезду.

Кто-то в толпе гортанно завыл. Кулга сделала несколько шагов к статуе Мимира, пошатнулась и упала. К ней бросились сразу несколько котов, попытались привести в себя, а когда не удалось – подняли и понесли в дом.

– Вряд ли доживет до рассвета, – горько сказала Бара, подняла взгляд на Мимира. – Как мы теперь будем жить? И как ты без нас…

***

Солнце ещё не показалось из-за горизонта, лишь одинокий бледно-голубой луч пробился через тяжелые тучи и безуспешно попытался прочертить на тёмных волнах хотя бы тонкую дорожку. К обрезу воды приблизилась мрачная процессия с носилками. Кулга, поддерживаемая под руки, тяжело сползла на берег и вошла в воду.

Альфа вгляделся в бушующее море и властно произнес:

– Рассвет близко. Пора.

Старая кошка все более уверенными шагами пошла в глубину. Набежавшая волна накрыла её, повлекла за собой. За волной последовал мощный вал, разбившийся ажурной пеной. Когда он откатился, на поверхности никого не было. Наступившую тишину нарушал лишь торжественный речитатив:

– Прими ее душу, час настал! Верни её душу, когда минует срок!

Альфа, уже не по ритуалу, вошёл по колено в воду и громко заговорил: