Шрифт:
Я сам, спасая свою честь,
Забывшись только на минуту,
Как там внутри взыграет лесть.
Она сама подобно спруту,
Опутать сможет верх и низ,
И паутиною накроет.
И честь покажется каприз,
И дух смиренно с ней не спорит.
И кто сильней? Я иль она?
Упасть кому нам на колени?
И жизнь – проталина одна…
И видеть мы другой хотели,
Ту силу внутреннего я.
И почему так ослабели?
И созидая, и творя,
С рожденья нежась в колыбели.
И где поступок – как кинжал?
Прольётся кровь невинной раны…
Спасти себя от сотни жал,
И унести с собой обманы.
Прикрыть нагие облака…
Где их помпезные одежды?
И скажет кто: "Вот вам рука",
Она история надежды.
И дряхлый мир из серых туч,
Сгущает солнечные краски.
И слабый кто, вдруг стал могуч,
И сбросят все с личины маски.
Открывшись правдою рассвет,
Прольётся в день небесным светом.
И тот единственный ответ,
Так и останется советом.
И чистым воздухом лугов,
Цветущим полем из ромашек,
Своих не слышим мы шагов,
И давим жизни тех букашек.
Что Богом созданные нам,
И меры нет… Скудеем духом.
И не глядим по сторонам,
И доверяем больше слухам.
Глава II. Что делать
Раскосые лучи рассвета проникали сквозь не задернутые до конца толстые шторы, отражаясь в полированном паркете из ясеня и дуба, образовали две светящиеся полосы похожие на ночные дороги. Одна из них направлялась вниз, другая уходила вверх и пропадала.
Император проснулся от яркого света и подумал,
– Нужно выбирать одну из них… И мне выпало решать куда двигаться – вверх или вниз.
Две полосы уносят в небо,
Где птицы райские поют.
И утомительная нега,
И тот божественный уют.
Где ночи нет, там день и утро,
Кисельных рек там берега.
И вижу я все это смутно…
И занемевшая нога,
Вернет к обыденности нашей,
Где каждый день сплошной туман.
И наклоняясь уже над чашей,
Смеется мне в лицо обман.
– Главные проблемы, которые тянут человечество в пропасть они известны. Это состояние 1% богатейших людей в мире больше, чем состояние остального населения планеты Земля. Деньги превратились в товар. Ростовщичество. Войны, конфликты, санкции. Верхушка перестают считать себя народом. Часть людей голодает. Миллионы институтов занимаются словоблудием. Ресурсы планеты Земля иссякают. Размываются духовные и нравственные ценности. На вершине пирамиды власти оказываются случайные люди. Несменяемость власти, – писал поэт.
– И я это все понимаю… Нельзя отсидеться в стороне спрятавшись от самого себя. Но я сам один из них, я сам из этого одного процента.
Поэт фантазирует…
– Поставив общенациональную цель – построить рай на планете Земля, можно обозначить и конкретные ориентиры к чему должно прийти человечество к началу 22 века. Такими ориентирами могут быть: на планете Земля нет оружия; создано планетарное Правительство; на планете Земля действует только один налог; планетарная и личная собственность идентичны; пустыня Сахара превратилась в оазис, где производится 50% всего продовольствия мира; нет денег, нет банков, инструментом обмена выступают райки; основной доход приносят структуры, созданные планетарным государством; доход и налог поступают в единый планетарный центр; расходы – пропорционально на каждого конкретного человека; установлен единый возраст выхода на пенсию; созданы добровольные оазисы дожития пожилых людей на полном планетарном обеспечении; образование, медицина и культура являются бесплатными; суд определят только вину, смягчающие и отягчающие обстоятельства, наказание устанавливает компьютерная программа; в уголовном планетарном кодексе всего 10 статей, за которые предусмотрена уголовная ответственность; избирательная система электронная; выборы членов Правительства и принятие законов – путем электронного голосования всех избирателей Планеты.
– Но он поэт… Написать можно все. Как это сделать? – уже вчитываясь в бумагу поэта, думал он.
Туманность дней. Растрачены годы,
Надежды улетели как сквозняк.
Пробились только в поле общем всходы,
Как их собою подавил сорняк.
И в рост пошел – погода не помеха.
Один бы мне, один бы мне закон,
И стало бы им больше не до смеха…
Ну, где пропал? Где затерялся он?
Их тысячи – ползут из разных щелей.
Им чуждо все, что совестью грозит.
Стекает жир по их лощеным перьям.
А я распят… Я правдою убит.
– Главный столп идеологии – справедливость. Именно на ней будет держаться вся конструкции здания, которое планируется построить. Справедливость в идеологии райизма это золотая середина между добром и злом, между тем как есть и как могло быть, между хорошим и плохим, между топтанием на одном месте и движением вперед, между стагнацией и развитием… – пишет поэт.
Добро и зло… Как все избито,
Петляет правды колея.