Под будущую колонию Серёга советует Эль-Виль как наиболее удобный порт, ставший столицей острова и в известном нам реале. Гавань в самом деле хороша, а не так далеко от неё, как раз в юго-восточной части острова, которая в нашем современном мире заповедником Лукубе занята, расположена и его высочайшая вершина Мон-Пассо в целых четыреста пятьдесят метров над уровнем моря. Впрочем, и близлежащие вершины на пару десятков метров ей уступают, так что это уже наш молодняк, кого сюда распределим, сам определится, обязательно ли именно на ней будущую радиостанцию размещать или ближе какая-нибудь тоже подойдёт. А мы сейчас к вершине выдвигаемся просто для наилучшего обзора. Остров-то, хоть и переводится его название на нормальный человеческий язык как Большой, велик только по сравнению с окружающей его мелочью, и с наибольшей высоты его можно оглядеть практически весь. Бушменоиды с пигмеями, хоть и знают лук, как-то не додумались применять его при высверливании огня и вертят палочку между ладонями, так что занятие это сильно на любителя, и высверленный с утра огонь предпочтительнее до вечера поддерживать. С кораблей мы могли и не увидеть дымков, но с вершины, если они есть, увидим наверняка.

Остров горист, долины невелики, но по его растительности видно плодородие почвы. Серёга говорит, лучшей на всём Мадагаскаре считается. Понятно, что хрен хватит её на современные тридцать с лишним тысяч населения, но нашим-то куда столько, когда весь здоровенный Мадагаскар в двух шагах? Устье самой крупной речушки расположено западнее гавани, а сама она с притоком – на север от устья. В нижнем её течении высока вероятность нарваться на большую крокодилу, но выше – течение бурное и порожистое, и там напрашивается будущий промышленный райончик – ага, есть чем водяные колёса на халяву вертеть. Есть и из чего их делать – опознали мы уже здесь и местные сапотовые, и местный мадагаскарский эбен. Обрабатываются они тяжело, зато готовые изделия из них – практически вечные. Сделал и забыл, как говорится.

Обзор с вершины – в самом деле превосходный. Южнее и немного к востоку от нас хорошо виден островок Нуси-Комба размером чуток побольше вот этого полуострова Лукубе и с вершиной даже повыше – Серёга говорит, что она больше шестисот метров над уровнем моря. Жаль, что гавани нормальной нет, ведь судя по множеству бурных ручьёв с водопадиками, которые попались нам по пути к вершине Мон-Пассо, и там тоже должно их хватать, так что воды достаточно, зато крокодилам завестись негде. А здесь и на запад от нас не доходя до речки два небольших озерца имеются, и на северо-запад видно целую группу из нескольких озёр побольше. Совсем небольшие, и сотни метров не наберётся, и рядом есть, явно кратерные, со всех сторон кольцевой возвышенностью окружённые и без видимого стока.

– Как думаешь, есть крокодилы? – спрашиваю геолога, указывая на них.

– В наше время туристов гиды водили в обход – и из-за того, что священными у них считаются, и как раз из-за этих крокодилов. Сейчас – тем более. Да вон, сам взгляни, – он указал пальцем на ближайшее озерцо, – Как есть большая крокодила, – млять, если бы не двигалось, я бы за бревно принял издали, да только ну их на хрен, такие брёвна!

– Вода! Купаться! – заканючила Парима, тоже увидев озерцо.

– В море искупаешься, – сказал я ей, – Крокодилы, – протягиваю ей трубу, тычу пальцем, куда глядеть – ага, въехала и впечатлилась…

Тем временем двое бойцов размотали и закрепили на дереве провод антенны, а Володя подключил к багдадской батарее переносную рацию. Голосовую связь с базой на Маврикии при такой антенне даже пробовать смешно, поэтому он и сразу на морзяночную её настраивает. Настроил, дал разогреться лампам схемы, отстучал сигнал проверки связи – ага, через потрескивание помех от бушующих где-то гроз пробился и отчётливый писк ответного сигнала. Затем его сменил возле рации Серёга с уже переведённым на морзянку текстом радиограммы и принялся жать на ключ, выдавая записанную последовательность этих морзяночных точек и тире. Передал, достал линзу, от неё прижёг кончик сигариллы, вставил её в рот, раскурил – пока там в буквенную запись радиограмму переведут, пока её прочитают, пока ответ составят, пока вновь на морзянку его переведут, на перекур как раз времени хватит. Примерно так оно и вышло – геолог уже докуривал, когда вновь запищал сигнал проверки связи. Раздавил бычок, ответил и принялся записывать на листке бумаги свинцовым карандашом в виде точек и тире принимаемые через наушники звонки. Тоже не на одну минуту занятие, так что и мы со спецназером закурили, продолжая оглядывать в трубы поросший лесом остров. Хвала богам, дымок вьётся только над биваком наших у гавани. Значит, хотя бы уж от двуногих без перьев остров свободен, и едва ли они на нём обоснуются за оставшуюся до прибытия уже наших колонистов пару-тройку лет.

– От Иры с Меритом привет, – сообщил Серёга, закончив перевод радиограммы, – У них там всё нормально, позавчера только поштормило немного, да и сегодня ветер ещё крепенький. Просят набраться терпения и не перестрелять эпиорнисов, если они окажутся такими же сволочными, как и дронты, – мы рассмеялись, – Вчера им Каллироя передала с Капщины, что и там море штормит, но в остальном тоже всё нормально. От Миликона и Лены с Барбоса привет передали – там всё спокойно. И с Кубы от Волния тоже сообщение было – неделю назад установили уже прямой контакт с сибонеями Ямайки. Подтверждают и выходы битума на поверхность вблизи восточного побережья острова, и бокситы тоже у поверхности. В Тарквинее уже готовятся две разведывательных экспедиции – на Ямайку и к северному побережью Кубы тоже на предмет битумных выходов – в районе Гаваны, как я понимаю. Молодцы ребята, хорошо за дело там взялись, я даже не ожидал.

– Ну так зря ты им, что ли, курс геологии читал и образцы давал? – хмыкнул я, – С чем-то не слишком сложным парни вполне способны справиться и без нас. Особенно с такими жёнами, на которых не страшно оставить разруливание повседневной рутины.

– Радиосвязь – большое дело, – заценил новую ситуёвину спецназер, – Это же не только нам сюда, это ведь и в Нетонис, и в Оссонобу, и в Гадес к Фабрицию своевременно все важные новости поступают.

– Да, быстрота реагирования уже совсем другая, – подтвердил я, – Знания теперь тоже уже не та проблема, как раньше. В чём сами не копенгаген – могут теперь хоть через океан проконсультироваться с теми, кто копенгаген. Любой вопрос, на который наличных сил хватает, теперь становится решаемым за считанные дни.

Очень хреново, конечно, что только морзяночная связь на дальние расстояния у нас работает надёжно, так что радиотелефонное онлайн-совещание хрен проведёшь. Это я уже капризничаю, конечно – ага, зажрался, хрен за мясо уже не считаю. Давно ли у нас не было и этого, и приходилось ждать возвращения Акобала с подробным докладом о делах за Атлантикой? И только с его новым рейсом можно было послать туда принятое решение – правда, вместе с помощью, если она реально требовалась. А теперь, если у Волния там по моей части вопрос возникнет, так он формулировать свой доклад для меня и подольше будет, чем дежурный радист потом его передавать, а ко мне он если и не на второй день попадёт, так на третий – подробный, развёрнутый, по которому я пойму всё так, как если бы сам присутствовал. А чего я такого основополагающего могу не знать на собственной тарквинейской мануфактуре, которую сам же там с нуля и развёртывал? Только новости, случившиеся уже без меня. Соответственно, в доброй половине случаев мне и вопросов к нему уточняющих не понадобится, сходу решение приму и таким же манером до него его доведу – неделя на решение вопроса максимум, если у него есть под рукой всё, что нужно для его выполнения. Ну так и я ведь в курсе его реальных возможностей, из которых при обмозговывании решения и буду, естественно, исходить. Что сможет, то и будет делать в ожидании той помощи, которую я ему пошлю с самой ближайшей оказией, и к моменту её прибытия он давно уже и сам будет знать, что к нему прибыло, и что со всем этим делать, и люди его давно уже команды соответствующие от него будут иметь. Хоть это и далеко не классическая производственная планёрка, но уже что-то немножко типа того…