— И?.. — поторопил вождь капитана, не высказывая ни удивления, ни досады — ничего.

— Туда мы не успевали при любом раскладе. Бот состыковался с патрульником хомо, потом патрульник ушел к флагману, флагман к метрополии, а бот… Бот направился в систему Замххад, Шатта. Судя по пунктиру.

— Ах ты, птичья пожива! — Только теперь Унве наполовину негодующе, наполовину восхищенно скрипнул экзоскелетом. — Что ж они затеяли?

И снова капитану «Исамара»:

— Просканировать успели?

— Да, успели, еще на пунктире. На борту шестеро, но это не азанни. Это хомо, Шатта.

— А что со связью между флагманом хомо и Землей?

— Состоялась глобальная конференция во всей системе. Правительственные резиденции, флагманы флотов и прочая. Расшифровать не удалось, высшая степень защиты, перекрестная блокировка и выборочное кодирование. Я загрузил аналитический центр флота, но, боюсь, работать им придется не меньше двух-трех столетий.

— Адъютант!

— Здесь, Шатта.

— Подключить мощности Глобал-инфо. Если за двое суток результата не будет, прекратить расшифровку.

— Принято, Шатта.

— Бот до самой Замххад не трогать. Встречать тоже не нужно. Только наблюдение. Перебросить в систему еще полсотни кораблей из резерва и пару пустотных суперкрейсеров. Из Иншуди, например, там они однозначно ни к чему. Или с файд-Зегу — наши опорные колонии все равно никто сейчас не осмелится атаковать.

— Принято, Шатта.

— С Замххад новости есть?

— Флот финиширует, Шатта.

— Пусть немедленно атакуют вторую планету. Немедленно. Полная скрупулезная блокада, чтоб ни свезз не проскочил, ни земной таракан.

— Принято, Шатта.

Вождь вновь обратился к капитану «Исамара»:

— Наблюдайте за метрополией хомо. Обо всем мало-мальски важном — немедленно докладывать. Адъютант!

— Здесь, Шатта.

— Двоих дублеров к тебе. Зашевелились галакты! Скоро новости хлынут потоком, один не справишься.

— Принято, Шатта.

Столб погас, адъютант колдовал над браслетом, а вождь шат-тсуров вновь погрузился в оцепенение — прокручивал в уме возможные варианты будущих событий. Война набирала обороты.

Странно, но право первым ступить на почву незнакомой планеты выпало Сане Веселову, а вовсе не бригадиру или штурману. Сначала Саня удивился, но позже понял, в чем дело.

Отныне бригадир, штурман и мымры-научницы — хранители чрезвычайно важной информации. Сане, конечно, тоже многое известно, но в экипаже рейдера именно он на текущий момент является наименее ценным человеком. Дурень советник с Фалькау в этом смысле еще менее ценен, но положа руку на сердце: кто осмелится ожидать от него толковых действий в столь экстремальных условиях?

Поэтому бригадир мрачно отпер сейф, вынул тяжелый штатный лучевик и вручил Сане:

— Держи! Задача: пройтись по окрестностям, понять, насколько снаружи можно выжить; в идеале — подыскать место под первый лагерь и под склад, куда мы для начала спрячем жратву, вещи и ценное оборудование. Пещеру какую-нибудь или что-нибудь в этом роде. Времени тебе — три часа, если ничего не обнаружишь. Коли обнаружишь — решим по обстановке. Вопросы?

Саня взволнованно сглотнул и вопросительно покосился на лучевик.

— Здесь джунгли, кадет, — милостиво объяснил из своего кресла Шулейко. — Зверушки кусь-кусь! А ты нам очень даже дорог, хоть ты и обормот изрядный.

Саня нашел в его словах известный резон — относительно зверушек по крайней мере. Нос к носу столкнуться с каким-нибудь местным тигрисом без лучевика совсем не одно и то же, что столкнуться нос к носу с местным тигрисом, имея под рукой лучевик. И пусть неизвестно куда следует стрелять, в башку или грудину: в потоковом режиме Саня просто посечет зверя на куски. Относительно собственной ценности для старших коллег-поисковиков Саня терзался обоснованными сомнениями: какого тогда рожна форменным образом измывались над ним весь рейс? Кадет туда, кадет сюда… Чуть что — сразу кадет. А он уже сто лет не кадет! Ну, пусть не сто, пусть семь с половиной. Двенадцать рейдов за спиной! И разве важно, что большинство рейдов короткие, двух-трех-, максимум — четырехмесячные? Да и глубоких уже целых два, этот третий!

Но в глубине души Саня сознавал, что сердится только из поверхностного упрямства. Не будут же старики бригадир и помбриг самостоятельно драить переборки в мастерской, если баллон с коллоидом разгерметизировался и бубухнул? А моложе Сани все равно никого нету. Стало быть: «Кадет, сюда!»

— Не хлюпай, кадет! — Тимурыч по-отцовски потрепал его по плечу. — Удачи!

И Саня пошел. Надел рабочий комбез, специальные пустотные ботинки. Нахлобучил оперативный шлем для работы в атмосфере. Навесил датчики — не будь они столь крохотными, точно сразу же стал бы похож на новогоднюю елочку. Взял наперевес лучевик, глубоко вздохнул и направился к шлюзу.