_____________________________________

Могу ли я оставить его здесь одного? Конечно, нет.

Вздохнув, я намочил какую-то тряпку, завалявшуюся в моём инвентаре, и бережно обтёр щенка. Мои движения он принял за тёплый язык матери и начал жалобно пищать.

Замёрз? Голодный?

Среди припасов, запакованных служанкой, нашлось много интересного, но особо моё внимание привлекли две металлические ёмкости, скорее термосы, чем бутылки. В одной оказалась обычная вода, во второй — молоко. Чьё молоко? Понятия не имею. Пауков? Лютомышей? Или может особо упорные (упороротые) доили Душителей? В этом чувствовалась заботливая рука Ариакеллы. Дай ей Эстрикс здоровья.

Так. И как мне накормиться щенка? Что я вообще знаю про собак? Время напрячь мозговые клетки.

У нас был пёс ещё до смерти матери. Бранд, друг моего детства. Мы вместе с отцом ездили к заводчице. Довелось мне увидеть, как он прижался к матери и не отлезал, пока не наелся от пуза. Заводчица тогда сказала, что новорождённые щенки не умеют сосать и лакать. И как бы выдаивают питание из суки — тянут на себя её соски.

Имитация соска… Имитация соска… “В разделе секс-игрушек поищи” — не остался в стороне внутренний голос. Ша! Не мешаем творческому процессу. Вдоль ладони влить в пасть не получится. Захлебнётся мелкий. Склянка от зелья тоже не подходит. Шприц! Ну-ка.

Вытащив гигантский шприц, используемый для откачки воздуха из гранат, я снял с него иглу и набрал молока. Стоило мне коснуться мелкого, как он испуганно запищал. Блин! Металлические перчатки, холодные же.

Пришлось снять одну и осторожно подобрать его, расположив вдоль предплечья мордой в сторону ладони. В другу руку я взял этот здоровый шприц и медленно приставил к пасти щенка. Тот мгновенно вцепился в него крошечными клыками. С шумом он начал втягивать в себя молоко.

Давить на поршень приходилось спокойно, контролируя свои движения. В какой-то момент я случайно нажал чуть сильнее, и беднягу окатило струей молока. Кашель и икание, которые издал проглот, заставили меня поседеть. Думал точно захлебнётся из-за моих кривых рук. Но всё обошлось.

Когда мелкий отвалился от шприца, сыто перебирая лапами, в голове раздался раздражающий зуд. Что-то забыл. Опять. О чём думаю? Картинка-образ. Овчарка, прежде терпеливо лежащая на боку после того, как все щенки поели, начинает их вылизывать одного за другим.

“Как она их любит! — восклицает маленький Олег”.

“Дело не в этом, в первые недели щенки не могу самостоятельно делать… дела” — разводит руками заводчица.

“Дела? — с непосредственным любопытством уточняет ребёнок”.

На помощь женщине приходит отец.

“Не могут сами ходить в туалет” — объясняет он.

“Всё верно, сука вылизывает их и этим помогает начать процесс”.

Воспоминание померкло.

“Ну что, гроза иллитидов и рейдовых боссов? Пришло время облизывать собаку!” Нет уж, оставим это в качестве запасного плана.

Все тем же влажным куском ткани я несколько раз прошёлся по телу щенка, прикладывая одну сотую силы. Судя по запаху, процесс пошёл. Полное погружение. Что может быть лучше?! — мелькнула кислая мысль.

Через десять минут свежеотмытый кроха отрубился. Вот только он дрожал от холода, и мне пришлось убрать его за пазуху. Прижавшись к телу, мелкий довольно зачмокал и затих.

“Вот такая у тебя теперь житуха. И не забывай, что щенков поначалу надо постоянно кормить. Два раза в день не катит!”

Мы ответственны за тех, кого приручили.

Я вздохнул и начал подъём.

Восхождение заняло у меня больше часа. А полёт вниз всего несколько минут. Полная несправедливость. Когда же я выбрался на нужный уровень, едва не пустился в пляс. Здесь даже дышалось как-то свободнее.

Карта показывала, что Фурия с Маджестро находились где-то поблизости. Я всё думал о том, как же мне найти нужный вход на территорию шахты. Недаром она веками хранилась в такой тайне. Её должны были запрятать со всем тщанием. Разгадка оказалась несколько проще.

Тоннель сделал очередной поворот, и мне открылась дыра, проплавленная в камне. Самым натуральным образом. Два с половиной на два метра. Когда-то здесь находился сплошной камень, больше трёх метров в толщину, судя по глубине отверстия, но некто очень хотел попасть вовнутрь. Поправка. Наружу.

Наклонившись, я присел на корточки и изучил следы огня на полу. Самый интенсивный жар начинался с той стороны и постепенно слабел, по мере выхода наружу. Нарастающие отметки гари на камне демонстрировали чёткую картину произошедшего. Чем бы это отверстие не создали, сделали это изнутри.