Особенно интересным ей показался момент, когда Сайрин полностью погрузила в себя ствол Джека, при этом прижавшись к нему всем телом запрокинув голову назад. Это было… Это было красиво. А ее стоны напоминали песню. В этих эротических стонах было столько любви и чувств, сколько едва ли можно передать словами.

Но так ли это на самом деле? Рита потянулась к татуировке Джека и ее буквально захлестнули чувства. Это не было просто похотью, то, что он чувствовал к обеим девушкам никак нельзя было назвать таким словом. Она видела, как капитан обнимал ее тело, как одна рука перехватила девушку за талию, а вторая придерживала ее спину. Но важным были именно его чувства. Они не трахались, они занимались любовью. Как оказалось…Это не одно и тоже.

Сайрин поднималась и опускалась, с ее чувственных губ постоянно срывались вздохи и стоны, она буквально дарила себя Джеку. Но он не брал ее всю. Он делал это осторожно, нежно, любя… Постепенно.

От того, что видела и чувствовала Рита, ее саму накрыли очень сильные эмоции. В какой-то момент, неожиданно для себя, она представила, как она сама сейчас сидит на члене Джека. Как медленно двигается вместе с ним и как ее сладкий голос разносился и заполнял собой каюту.

Но сейчас, ей оставалось только молча стоять в позе готовой сучки, с горящим от желания телом.

* * *

— Так значит, вот как все сложилось. — Патриция впитывала каждое слово Фелиции. Попутно записывая все в свою тетрадку и периодически делая пометки в своей фамильной книге. А местами, не только пометки, но полностью зачеркивала целые абзацы и подписывала как неверно истолкованные.

— Да, с тех пор я была у Идель на побегушках. Не могу сказать, что я или она творили какое-то зло. Скорее меньше уделяли внимание мирным делам. Мы помогали воинам, но абсолютно игнорировали мирное население, включая тех, кто переставал сражаться по той или иной причине. На мой взгляд это было неправильно, это выглядело так, как будто ты ушел на заслуженный отдых, а заслуженный отдых у тебя тут же отбирали по причине того, что ты на него ушел. Нелепо, глупо, но такова божественная логика в мире, где есть только война.

— Но… — Патриция поняла, что сейчас они уйдут в некоторую философию, а потому прикрыла все свои записи и отложила в сторону. — Это получается, что вы хорошая богиня, а Иделин плохая?

Фелиция покачала головой. — Мы не плохие и нехорошие. Мы просто есть. Нельзя винить огонь за то, что он жжется. Если бы ваша планета осталась только в моих руках, то скорее всего ничем хорошим это бы не закончилось. При таких богах как я, обычно развиваются мирные профессии. Рождаются ученые, разум которых направлен совсем в другое русло. И вполне возможно, не было бы никаких валькирий, не было бы и Гипериона и с высокой вероятностью, вы бы продолжали сражаться подобным твоему винчестеру оружием.

— Понятно… — Снежинка погрузилась в свои размышления. То, что она сегодня узнала, в корне отличалось от того, чему ее учили. А еще… Она слышала, что ее фамильное ружье было создано богами. Но если Фелиция про него ничего не знает, то это значит, что его создала сама…

Дверь внезапно открылась и перед их глазами предстала Идель собственной персоной. Совсем не похожая на богиню. Бесспорно красивая, властная, но на богиню она сейчас не тянула. Хоть Патриция и знала, что случилось, но все равно не могла поверить в это, особенно глядя на наряд горничной, в который была одета Война.

Идель с легким презрением взглянула на Патрицию.

— Оставь нас, нам нужно поговорить с госпожой, Фелицией.

Фелиция между тем, была совсем не рада приходу своей сестры и тем более тому, что она указывает ее гостям, что им делать.

— Она останется, а ты можешь проваливать. Это тебе здесь не рады.

Больше всех в этот момент страдала сама Снежинка, оказавшаяся между двумя ненавидящими друг друга богинями. Но страх проиграл любопытству. Патриция вскочила своего места и преклонила колено перед войной, отчего та впала в легкий ступор. Давно никто и ничего подобного не делал.

— Госпожа Иделин, разрешите задать вопрос.

— Хм… — Идель перевала взгляд, на Фелицию, которая сейчас закатила глаза и махнула в их сторону рукой, мол “Валяй, она все равно не отстанет”. — Разрешаю.

Патриция, достала из под шубы свой дробовик и не поднимая взгляда протянула его держа на ладонях в сторону богини. — Вам знакомо это оружие?

— Хо-о… — Идель и вправду была удивлена. Она помнила его и даже помнила девушку, которой его вручила. — Конечно, я помню. И даже помню кому оно было подарено. А раз ты можешь им пользоваться, значит ты ее потомок. — Богиня взяла винчестер и повертела его в руках, а затем вернула девушке. — Однако, ваш род постепенно пропал из моего поля зрения. А это значит лишь одно, вы не только не верили в меня, но и воины из вас стали посредственные.

Патриция вздрогнула, но в туже секунду подняла свои серые глаза на богиню. — Посредственные? Посредственные!? Я чтила вас как умела, все, что сказано в этой книге, я повторяла из раза в раз. Не моя вина, что написанное там было ошибкой! Но не только это, я так же участвовала во многих боях и убила немало монстров!

Однако, слова Снежинки на Идель не произвели никакого впечатления. — Да мне плевать чтила ты меня или нет. Твоя пра-пра-пра-прабабка была воином. И каким воином. Вы в подметки ей не годитесь. Напичкали свои тела отравой, а толку никакого. В то время не было никаких валькирий. В том смысле в, котором вы привыкли это понимать.