Мы с мужем сделали вид, что никто из нас не услышал последние слова счастливого чада, молча доели остывшие макароны с котлетами, напились коньяка для храбрости и всю ночь убеждали друг друга в том, что мы ещё о-го-го! Убедили.

Шли недели, но результата (в прямом смысле этого слова) не было. Однако мы времени зря не теряли и, пока ждали одобрения из «Верховной канцелярии», завели кота, назвали его Жутью и стали на нём тренировать утерянные за ненадобностью родительские навыки.

Муж, бывало, брал его на руки и нежно сюсюкал: «Какой у нас тут носик ма-а-а-л-енький! А чьи это у нас сла-а-а-аденькие ушки?!» Я же, в свою очередь, пару раз попыталась отработать на коте приёмы пеленания младенцев, но была жестоко оцарапана, укушена в нос и оставила свои жалкие поползновения.

Вообще кот наверняка думал, что попал в сумасшедший дом, и на нём ставят опыты по выживанию в экстремальных условиях. Ведь именно тогда он познакомился со своим психоаналитиком и с тех пор регулярно проделывает в нашем семейном бюджете чёрную дыру.

Наконец в одно прекрасное утро из ванной раздался крик, похожий на вой смертельно раненого бизона и какающего баклана одновременно. Испуганный муж, едва не снеся дверь с петель, ворвался в санузел и увидел, что его любимая сидит на унитазе и рыдает белугой.

– Во-о-от… – размазывая слёзы по щекам, протянула я супругу белую пластиковую палочку.

– Что это? – в страхе отшатнулся муж.

– Результат наших стараний, – продолжала всхлипывать я. – Положительный!

Муж подхватил меня на руки, вытащил из ванной и начал кружить по комнате.

– Я так рад, родная, так рад! А что ты плачешь? – внезапно спохватился любимый.

– От счастья… – утирая слёзы, прошептала я и уткнулась в родное плечо.

А через девять месяцев у нас родилась дочь. К моменту её появления на свет мне было уже абсолютно наплевать, что я так и не вспомнила, как пеленать младенцев, не представляла себе, как плетут косы, с каким платьем сочетаются трусы с бабочкой на попе, что едят розовые пони и где пасутся единороги. Но я об этом узнаю. Обязательно.

Обычно счастье в мою жизнь врывается с гиканьем и цветными цыганскими плясками. Оно с ноги распахивает входную дверь и кружит меня в диком хороводе страсти и безумств. Завораживает, опьяняет, сводит с ума и просит остаться жить навечно. Я соглашаюсь, но при условии, что оно будет тихим и ласковым, иначе не выдержу такого напора и свихнусь. Счастье успокаивается, поудобнее устраивается в уголке и наблюдает за нами, изредка подавая голос, если вдруг ему кажется, что мы про него забыли. Эта схема меня вполне устраивала. До одного памятного дня…

Рабочий день уже подходил к концу, когда внезапный звонок на мобильный прервал бег в колесе.

– Зайди на минутку, серьёзный разговор к тебе имеется, – голос шефа был вкрадчив и опасно ласков. Прокрутив в голове сто и один вариант развития событий – от повышения до увольнения, и не найдя поводов для последнего, решительно шагнула навстречу Судьбе.

– Вызывали? – с деланной уверенностью спросила я, просунув голову в директорский кабинет.

– Нет, блин, автоответчик сработал, – попыталось пошутить руководство, вставая из-за стола. – Заходи – не бойся, выходи – не плачь.

– Ну и шуточки у вас, Акакий Евстафьевич, – неубедительно попыталась я сделать комплимент и вошла в кабинет вся.

– Так, давай к делу, – шеф был настроен решительно. – Я приготовил для тебя подарок!

– Ого! Вот это новость! Вы выписали мне премию или увольняете, наконец, из этого дурдома? – прощупала я почву.

– Ни то, ни другое. Сейчас достану, обалдеешь от счастья! – босс одарил меня лучезарной улыбкой и полез под стол.

Не успела я додумать всякие гнусности на тему того, что именно может достать руководство и за сколько минут я смогу добежать до канадской границы, как шеф вынырнул из-под стола с… переноской для животных. Внутри которой было подозрительно тихо.

– Это что такое? – севшим от недавних переживаний голосом просипела я.

– Подарок! Да не бойся, он не кусается. Открывай! – начальник от нетерпения пританцовывал на месте.

Ослушаться руководства – себе дороже. Я подошла и открыла дверцу. Внутри лежал маленький мохнато-серый комок шерсти.

– А-а-а! – заорала я дурниной. – Мы-ышь!

– Не ори, секретаршу разбудишь! – гневно шикнул шеф. – Какая, к чёрту, мышь? Это – котёнок.

В это время «мышь», проснувшись от моих воплей, сладко потянулся, зевнул, открыл глаза и вывалился из переноски на стол, жалобно пища.

– Господи, жуть какая! – не сдержала я эмоций.

– Сама ты жуть, – обиделся начальник. – И вовсе не какая, а какой. Это – мальчик!

– У меня уже есть мальчик. Даже два. Акакий Евстафьевич, родненький, ну почему именно я пала жертвой вашей милости? В чём мой косяк? И можно меня просто поругать и отпустить с миром? – взмолилась я.

– Нет. Считай, что это – премия! – шеф был непреклонен.

– А можно я возьму деньгами?

– Какая же ты меркантильная, тьфу на тебя! Давай, лови его, забирай домой и люби.