А еще Шэд сказал, что именно отпечаток зерна ложился в основу создания магических меток. Поэтому они были строго индивидуальны, их нельзя было подделать. И поэтому же я так хотел удалить из базы отпечаток зерна мастера Шала, который рано или поздно мог бы привести карателей ко мне.

И тем не менее сам процесс переноса этой информации на базовую нить оставался неясным. Если это аналог обычного принта, то тогда где картриджи для заправки? Если прибор тупо заимствовал (выделял и переносил на нить?) часть собственно ауры человека, то почему она при этом не повреждалась? А если прибор сам по себе ничего не печатал, а просто передавал информацию на веретено с базовой нитью, то каким образом ему удавалось видоизменять эту самую нить в соответствии с рисунком зерна?

Эта мысль требовала осмысления, поэтому на достаточно долгое время я откровенно завис, мысленно возблагодарив Орли за возможность поработать в одиночестве. А когда главный вопрос так и остался без ответа, и я вновь задумался над сложностями устройства магического дара, то сделал одно важное уточнение.

Таора всю жизнь учили, что каждый маг хранит в себе емкость с резервами именно того типа энергии, которым тот постоянно пользуется. И ее наполнение происходит преимущественно во время создания заклинания — вроде как в емкость сбрасываются неиспользованные излишки. А остальное потихоньку просачивается из окружающей среды.

Но с точки зрения физики это бред. Ведь не могли же у бытовиков и универсалов стенки каждого бака фильтровать свой тип энергии? Это было слишком сложно. Затратно. Неудобно, в конце концов. И заставляло предположить, что местное магическое сообщество понимало принцип получения и накопления энергии неправильно. Потому что на самом деле энергия у всех у нас была одинаковой. Проще говоря, сырой. Разнились лишь размеры энергетических цистерн и, говоря примитивным языком, типы кресал. А может, размеры или форма сопла, которые у стихийников были просты, как табуретки, а у универсалов и бытовиков имели переключатель. Он, конечно, в разы усложнял работу с даром и уменьшал величину и силу пламени. Зато мог сделать его и желтым, и синим, и серо-буро-малиновым.

Это дополнение, до которого я додумался в процесс работы над кубом, с ног на голову переворачивало всю известную Таору теорию магии. Но пока я был не готов ни спорить по этому поводу, ни тем более повторить опыт «разумников». Хотя, возможно, именно тот факт, что они сумели так глубоко проникнуть в тайны создания заклинаний, сыграл в их возвеличивании и последующем падении далеко не последнюю роль. Ведь для создания упорядоченной магической структуры от мага, помимо всего прочего, требовалась концентрация, желание и некое волевое усилие, которое запускало процесс образования искры. А поскольку воля — это категория, на изучении которой «разумники» собаку съели, то им, как говорится, и карты в руки.

— Ну что? — с нетерпением спросил Орли, когда я, несколько озадачившись собственными умозаключениями, принес прибор в его кабинет и поставил на стол.

— На, проверяй. Должно работать.

Сотдлиш, естественно, проверил и, получив свою собственную метку, на радостях чуть не запрыгал. Но, будучи ответственным работником, прежде чем делать окончательные выводы, протестировал прибор трижды. И только после этого успокоился.

Желая удостовериться, что все работает нормально, я тоже внимательно следил за процессом, попеременно используя то сумеречное, то магическое зрение. Но вскоре пришел к выводу, что сумеречное меня устраивает гораздо больше — оно давало более четкую картинку. Тогда как в обычном магическом спектре цвета на метке выглядели смазанными, блеклыми, да и переходная зона становилась едва различимой, отчего становилось трудно сказать, где одна часть узора переходит в другой.

Это было неудобно, а при работе с активными заклинаниями еще и опасно. Так что я решил, что магическое зрение буду использовать для изучения чужих аур, а во всем остальном меня выручат способности нурра.

— Спасибо, друг, — с чувством сказал Орли. — Прямо не знаю, как тебе должен… кстати, можно вопрос?

Я собрал вещи и усмехнулся.

— Ну попробуй.

— Ты знаком с лессой Майеной Айенал? Симпатичная такая, рыженькая, у карателей штатным магом числится. Но частенько к нам забегает за помощью.

— Допустим. А почему ты спрашиваешь? — тут же насторожился я.

Орли неожиданно смутился, а его карие глаза вспыхнули каким-то особенным блеском.

— Красивая девушка. Я как-то видел вас на улице. И подумал: может, если она еще не занята, ты меня с ней познакомишь?

Я настолько озадачился, что ничего не ответил на эту странную просьбу. Но, наверное, если не бог, то на Ирнелле творил чудеса как минимум его величество Случай, потому что, уже покинув здание и собираясь запрыгнуть в подкативший по свистку экипаж, я услышал встревоженное:

— Лесс Таор!

А потом обернулся и заметил мнущуюся недалеко от ворот Ордена означенную магичку, которая смотрела на меня с таким выражением, что мне просто совесть не позволила отвернуться и уехать. Пришлось попросить возницу подождать и встретить откровенно нервничающую девчонку на середине площади.

— Лесса, — вежливо поклонился я, отдавая дань местному этикету.

Майена промолчала, а затем нервно прикусила губу и быстро покосилась по сторонам.

— Таор, что случилось? Уже столько времени прошло, а от тебя ни весточки, ни знака.