И это почти сработало, я почти согласилась выйти за него. За человека, которого не знала. Просто чтобы облегчить страдания отца. А он поставил мне условие, будто я была его деловым партнером, хотя такая сделка была выгодна только ему, а не мне.

Вот тогда-то и появилось мое наказание в лице Мика — головореза, выполнявшего для него работу. Отец предложил ему кучу денег за то, что тот будет обращаться со мной, как с дерьмом, чтобы доказать, какой счастливицей я была раньше. Но отец ошибся. Мне пришлось взрастить в себе независимость и осознать, что я — намного больше, чем он обо мне думает. Я намного лучше, благодаря маме.

Целую ее в щеку, прежде чем уйти, а также беру фотографию, где мы вдвоем, и прячу в карман, пока никто не видит. А когда выхожу, снаружи стоит Мик, со лба которого медленно стекает кровь.

Он рычит, обнажая зубы, подходит и хватает меня за запястье, затем наклоняется, чтобы прошептать на ухо:

— Ты заплатишь за это, сука.

Я отстраняюсь, но он хватает меня слишком быстро, с силой впиваясь пальцами в запястье, оставляя отметины. Давление такое сильное, что от боли я вскрикиваю.

— Твои люди мертвы, видел? — насмехаюсь я. Мне действительно нужно научиться держать рот на замке.

— Скоро твой мужик умрет. Я видел вас вместе. И видел, как ты его поцеловала. Что он такого сделал? Трахнул тебя как нужно?

— Ты же знаешь, что многие уже пытались, да? — спрашиваю я, а Мик ухмыляется в ответ.

— Знаю. И в последний раз именно из-за меня. Спроси его в следующий раз, как увидишь, откуда у него отметины от ножа на ногах. И как ему ногти выдирали, один за другим…

Помню, видела его пальцы еще в баре, когда Джейк платил за выпивку, но он всегда прятал кончики, не показывая полностью, так что было совсем непонятно, что именно видно. Он сжимал кулаки, чтобы скрыть свою боль.

— И что? Неудача тебя разозлила?

Мик снова сжимает пальцы, впиваясь мне в руку.

— Как насчет того, что когда я буду убивать его, то заставлю тебя смотреть? Это будет твоим наказанием.

Я смеюсь над ним, но это фальшивый смех. Знаю, что нельзя его провоцировать, но ситуация выходит забавная. Он ведь уже пробовал убить Джейка раньше, пусть и не своими руками, хотя пытался и потерпел неудачу. Почему он думает, что на этот раз все получится?

Мик делает шаг, чтобы ударить меня по лицу, как вдруг раздается громкий хлопок, и он отпускает мое запястье, одновременно падая на пол. Я смотрю на него, потом поднимаю взгляд и вижу телохранителя, который когда-то тренировал меня. В его руке бита.

— Беги… как можно дальше отсюда. Ему не платят, пока тебя нет рядом. Так что он точно будет тебя искать, — говорит телохранитель, затем бросает биту и уходит.

Я смотрю вниз, на пол, и бью ногой Мика в лицо. Тупой ублюдок. А потом убегаю.

Джейк

Когда я возвращаюсь домой, вижу, что мужики уже начали ремонтировать здание. Разрушенные стены снесены, готовы новые перегородки и штукатурка, чтобы заменить все то, что было изрешечено пулями. Мои шмотки повсюду — почти все в комнате сломано или разбито до неузнаваемости. Да и вряд ли что-то выстояло. Кровать, и та настолько плоская, что практически сравнялась с полом. За мной следом заходит Бадди, он весь в штукатурке и краске, так как был здесь все время, пока я находился с Эдди.

— Она ушла? — спрашивает он меня, глядя на женские вещи, все еще разбросанные по моей разрушенной комнате.

— Ага.

Он хлопает меня по плечу.

— Все, что не делается — к лучшему, Президент.

И уходит, заставив задуматься, так ли это.

В конце концов я возвращаюсь в дом Блэка и Роуз. Она собрала друзей на барбекю, и мне приходится вести светскую беседу, хотя это последнее, чем хочется заниматься. Тут Сакс и Кейси со своим стадом детей, и еще несколько людей, которых я не знаю. Хотя, предполагаю, что они работают с Блэком и Саксом, поскольку, в основном, с ними и говорят. Роуз выходит с миской салата и Лиамом младшим, сидящим на ее бедре. Он становится уже слишком большим для этого, но отказать сыну она не может. Изабель сидит на моих коленях и читает книгу, хотя я слушаю только вполуха, кивая, когда она обращается ко мне.

— Ты выглядишь очень грустным, дядя Джейк, — замечает она.

Понимаю, что она сказала, лишь через минуту.

— Правда? — спрашиваю я, улыбаясь и щекоча ее.

Когда она успокаивается, продолжая улыбаться, она обхватывает мои щеки маленькими ладошками и говорит:

— Я люблю тебя, дядя Джейк.

Потом целует меня в щеку и встает. Она единственная девушка, которая говорит мне каждый раз при встрече, как сильно любит меня. Это заставляет меня задуматься о том, что же я делаю неверно.