И у мне не потребовалось приложить много усилий, чтобы понять, кто это.

Длинные седые волосы спадали по всему торсу мужчины, а его белый с золотым хитон едва скрывал могучие мускулы. На запястьях он носил украшенные сапфирами наручи, а на средних и безымянных пальцах сверкали перстни с печатью орла.

Но больше всего, конечно, внушали две молнии, словно обруч обрамлявшие его суровое лицо. Оно искрились и шипели, но мужчина будто бы не замечал их электрических разрядов. Впрочем, неудивительно.

Посреди школьного двора стол могучий Зевс, царь всех богов и владыка Олимпа.

— Что здесь происходит? — требовательно спросил я у ближайшего ученика.

Прилизанный парень в тонких брюках и синем пиджачке бросил на меня недовольный взгляд, но, видимо, прочитав что-то в моих глазах, поспешно ответил:

— Обнаружили «Проклятую», — кивком головы парень указал на до боли сжимающую кулачки девочку. — Сумела всех обмануть, представляешь?

— Проклятая! Она?! — выдохнул позади меня Элайас и быстро зашептал. — Адриан, это очень плохо. Ты же знаешь, кто это?

Я кивнул.

О да. Я знал. Я прекрасно, мать его, знал. Откопал в одной из книжек в библиотеке. Там еще слог был дико пафосный. Если вольно пересказывать, то получится что-то вроде этого:

Несколько тысячелетий тому назад, когда боги еще спокойно ходили среди смертных, а государство Греция только-только зарождалась, случилась война. Не очень долгая, но очень кровопролитная.

С одной стороны выступали объединенные силы богов, людей и не-людей — из тех, кто решил к ним присоединиться. Кентавры там, нимфы, некоторые племена минотавров.

С другой стороны оказались те, кто чувствовал растущую силу человеческого рода. Те, кто боялся их неминуемого вознесения, и желал поставить людей обратно на колени. Чудовища.

И их было много. Очень много. Это сейчас сложно увидеть какую-нибудь гидру или химеру, а раньше подобные твари были повсюду. А во главе всей это оравы стояли два самых натуральных исполина. Их прародители.

Тифон и Ехидна.

Война шла с переменным успехом. Чудовища во всем превосходили людей, а боги — чудовищ. Вот только богов было гораздо меньше. И они не могли быть везде и сразу.

И вот, со временем, некоторые из простого люда стали сомневаться. Честно говоря, сложно их винить. Когда ты живешь в полисе, каждый день слушаешь рассказы об очередной прошедшей бойне, а искалеченные трупы твоих сограждан свозят телегами… Как тут не поддаться панике?

И вот несколько городов вместо сражения выбросили белый флаг. Сдаться. И вот тогда-то и вскрылась настоящая опасность Тифона и Ехидны.

Эти твари оказались умны.

Там где простые и весьма тупоголовые чудовища спали бы города дотла, их прародители проявили… милосердие.

Два монстра прекрасно понимали, что уничтожив сдавшихся, они бы вынудили оставшихся людей объединиться и стоять насмерть. А пощадив их… О-о-о. Это совсем другое дело.

Но Тифон и Ехидна на этом не остановились. О нет. Эти ребята знали, что делали. Они предложили тем, кто сдался, перейти на их сторону. И самое главное — они поделились с ними кровью. Своей кровью.

Так и появились «Проклятые». Ну или «Проклятые Кровью», если брать полное название. Люди снаружи, чудовища внутри. И они были чертовски сильны. И очень опасны.

Если говорить откровенно, на этом война должна была бы и закончиться, но в последнем отчаянном броске армия людей и богов прорвалась к лежбищу Тифона, где Зевс в поединке один на один самолично вбил копье твари в глотку. Ехидна, узнав о смерти своего партнера, сбежала.

Оставшаяся без командования армия чудовищ представляла собой самый обычный сброд и была быстро уничтожена. Оставшихся тварей выгнали в горы, под землю ... Куда могли, туда и выгнали, короче. А людей, что предали свой род, заклеймили отверженными и объявили на них охоту.

Что тут сказать?

Сейчас шел двадцать первый век, а отношение к «Проклятым» не сильно изменилось. Нет, теперь их не убивали на месте, как раньше, но они все еще были изгоями. Вынужденные скрываться ото всех и постоянно менять место жительства.

Но иногда… Иногда некоторые объявлялись в городах.

«Я отличаюсь от остальных» — пришли мне на ум слова девочки. Черт. Я-то думал, что она о деньгах, но, как оказалось, хрен там плавал.

— Мать. Твою, — тихо выругался я. — Вот же…