Шрифт:
Иисусе. Бедный Ник – я имею в виду Шторм. Его отец умер еще до того, как они смогли познакомились. И все эти годы он думал, что отец никогда не знал о его существовании.
А потом узнать это от продажного журналиста и увидеть глубоко личные подробности своей жизни, разбросанные по всем новостям? Я даже представить себе не могу, каково это. Неудивительно, что он не назвал мне своего настоящего имени. Наверное, хотел немного побыть не публичной фигурой. Притвориться кем-то другим. Не могу сказать, что виню его.
– Сумасшедший, да? – говорит мне Пен.
Я возвращаю ей телефон.
– Нет. Это печально, – отвечаю ей, и моя грудь сжимается от волнения за него.
– Я помню, как умер тот молодой человек, – говорит нам бабушка, – это было во всех новостях. Тебе тогда было около четырех или пяти лет, Стиви. А этот мальчик – его сын. – Она переводит взгляд на дверь столовой. – Так грустно.
– Но это потрясающе! – Пен говорит слишком громко.
Я снова заставляю ее замолчать и смотрю на дверь.
– Да ладно тебе, в твоей гостинице остановился Шторм Слейтер, – раздраженно говорит Пен.
– Ждет своего завтрака, – я бросаю взгляд на бабушку, которая тут же начинает действовать.
–Уже делаю! – она хватает тесто и выливает его в разогретую вафельницу.
– Неужели ты ни капельки не взволнована? – спрашивает Пен, когда я беру из автомата чашку, наполненную кофе.
Ну, мне неспокойно, потому что Ник там, в соседней комнате. И он мне нравится. Больше, чем кто-либо после всего лишь одного дня знакомства. Но сейчас... не знаю. Мне тревожно за него.
Я имею в виду, он все еще Ник, мой красавчик. Даже если его зовут не так, как я думала.
Шторм Слейтер.
Это действительно классное имя.
– В восторге ли я от того, что Ник – я имею в виду, Шторм – рок-звезда? Нет. – Я качаю головой. – Но ты явно взбудоражена этим фактом.
Пен упирает руки в бедра.
– То есть ты хочешь сказать, что если бы Джим Керр из «Simple Minds» сидел бы сейчас в твоей столовой, ты бы не взбесилась? Или тот, из «А-Ha»55, который еще горячей?
– Мортен Харкет56.
– Тот самый, – она щелкает пальцами. – «Total DILF» 57.
– Истинная правда. И да, я могу немного взбеситься. Но это совсем другое.
– Каким образом?
– Даже не знаю, – я пожимаю плечами, – это просто так.
Ее взгляд сужается.
– Это не так, и ты это знаешь.
Она совершенно права. Это две одинаковые истории. И теперь я чувствую себя полной идиоткой и огромной лицемеркой, потому что точно бы сошла с ума, если бы там сидел Джим Керр или Мортен Харкет.
И поэтому я ничем не отличаюсь от Пенни, и от того, как она сейчас реагирует. Но он просто... Ник. Ну, то есть, Шторм. Черт возьми!
– Ладно, ты права. Это одно и тоже. Но, в конце концов, он просто парень, Пен. Очень хороший парень, судя по тому, что я о нем знаю, – действительно, чертовски приятный, горячий и великолепный, и все в этом роде. – У которого были ужасные часы. И да, он знаменит, но это не значит, что я буду относиться к нему по-другому. И ты тоже, – я показываю на нее пальцем. – Или ты. – Мой палец перемещается к бабушке, которая смеется.
– Стиви, у меня есть дела поважнее, чем сходить с ума по рок-звезде. Тебе стоит беспокоиться о Пенни.
– Эй! – возмущенно отвечает она. – Я могу себя контролировать. Ну, хорошо, нет, – говорит она, глядя на выражение моего лица, – но я могу попробовать успокоиться. И в любом случае, я думаю, что Рейз Роулинс более горячий, – добавляет она, откидывая волосы.
– А кто такой Рейз Роулинс? – спрашиваю я.
– Боже всемогущий, Стиви, – вздыхает Пен.
– Это вокалист группы Шторма, – говорит мне бабушка, доставая из вафельницы только что приготовленные вафли.
Откуда бабушка вообще все это знает?
– Видишь, даже бабушка в курсе! – восклицает Пен. – Детка, я люблю тебя. Но тебе действительно нужно проводить больше времени в сегодняшнем мире.
Я прислоняюсь бедром к стойке.
– И зачем мне это делать, когда вся лучшая музыка пришла из восьмидесятых?
– Я бы не стала говорить этого парню в соседней комнате.
– Заткнись! Он не мой парень, – мне пять лет, и я снова на школьной площадке.
Пен смеется.
– Ты по уши влюблена в него. Я могла сказать тебе это еще вчера.