Род вздохнул и капитулировал.

— Ему известна вся твоя карьера, от первого запуганного тобой крестьянина вплоть до битвы с Герцогом Романовым.

— А, — выдохнул Альфар. — Но исход ее ему неизвестен. Так ведь?

— Так, — признался Род, — но догадаться нетрудно.

— Она исходит от герцогини, не так ли? Она сбежала от моих охотников. На самом деле, мои лазутчики в графстве Тюдор и в Раннимиде нападали на нее, но их отразили с помощью мощной магии. — Взгляд его посуровел. — Магией, напущенной женщиной и четырьмя детьми.

Внутренне Род успокоился услышав подтверждение, что его семья находится в безопасности. Но внешне он разрешил себе лишь чуть улыбнуться.

— Но тебе о том известно, не так ли? — выдохнул Альфар. — Ведь ты-то и поручил им сие дело, не правда ли?

Род посмотрел на растущую на острие кинжала каплю крови, прикинул варианты выбора, и решил, что честность не повредит.

— Да, план этот принадлежал мне.

Альфар торжествующе выпустил воздух.

— Так значит именно твоя жена и дети сопровождали герцогиню и ее отродье, пока были живы!

Внутри у Рода завыла сирена тревоги. Не подразумевал ли этот ублюдок, что его семья погибла? И поднялся, нарастая гнев.

Не замечая что и происходит с Родом, Альфар по-прежнему говорил:

— И ты тот, кого зовут Род Гэллоуглас, не так ли?

— Да. Я — Верховный Чародей. — Глаза у Рода сузились, наливаясь кровью.

Саймон ошеломленно уставился на него во все глаза. Губы у Альфара раздвинулись, глаза засверкали.

— Как тебе удалось это? Говори, каким образом? Как ты перестал существовать для мысли, в то время, как для глаза ты виден?

— Уж тебе-то следует знать, — процедил сквозь зубы Род. — Разве ты не подслушивал?

— Заверяю тебя, каждую минуту. Я держал тебя под мысленным наблюдением в то время, когда ты купил телегу и выехал на дорогу. А потом вдруг не стало никаких мыслей, кроме дум крестьянина.

— Неплохой у вас радиус действия.

— Свыше тридцати лиг. Как ты окутал покрывалом свои мысли?

— Я не окутывал, во всяком случае тогда. — Род сбросил ярость до медленного горения, держа свой дух в узде, плавая на поверхности этого чувства. — Я просто начал думать, как крестьянин.

Альфар уставился на него.

А затем нахмурился.

— В таком случае, уподобился ты превосходно.

— Я получил кое-какие уроки актерской игры. — И они пригодились сейчас, помогая ему удерживать ярость под контролем. — Настоящий номер с исчезновением я разыграл лишь после того, как пересек границу. — Про себя, он находил небезынтересным, что Альфара удалось так основательно обмануть. Либо он не очень-то умел читать мысли в глубине сознания, либо Род умел считать себя кем-то вымышленным лучше, чем ему думалось.

— Значит эго произошло тогда? Говори, каким образом?

Но его рука с ножом дрожала.

Тем не менее, Саймон глядел во все глаза на Рода, а не на Альфара. С благоговением, а не страхом.

Он отнесся к Роду по дружески, и был невинным прохожим...

Род пожал плечами.

— Я ушел в себя. Вот и все. Закрылся в своей скорлупе. Решил, что никто не достоин моих забот.

Альфар уставился на него. А затем нахмурился.

— Неужели ты не можешь сказать большего?

Род пожал плечами.

— Детали. Техника. Вспомнил прошлые времена, когда мне хотелось убраться от людей подальше, и дал этому чувству разрастись. Это не научит тебя такое проделать. В первый раз это просто случается.

Альфар следил за ним, сузив глаза.

А затем выпрямился, сунув нож обратно в ножны, и Саймон чуть ли не рухнул со вздохом облегчения. Род тоже почувствовал себя спокойнее, но ему противостоял гнев.

— Все именно так, как я и думал, — произнес с мрачным удовлетворением Альфар. — Судя по всему услышанному мной о тебе, твое рыцарство превосходит твое здравомыслие.

— Не будешь ли любезен, объяснить это? — осведомился бархатным тоном Род.

— Это же очевидно! Разве будет любой здравомыслящий капитан рисковать своим здоровьем, а может даже жизнью, отправляясь на опасное задание? Нет! Он пошлет лазутчика, и предоставит подчиненному идти на дыбу и под пыточные клещи! Но ты, гордящийся своей честью... — Он заставал это слово показаться непристойным ругательством, — предпочитаешь понаблюдать за врагом сам!

Теперь Род понял, кто перед ним. И не потрудился скрыть свое презрение.