– И вы меня защитите, мистер Чезаро? – Я прищурился и смерил рыжего коротышку взглядом: мне даже интересно стало, как он собирается меня защищать. Карандашом?

Не пришлось бы защищать его самого.

Он мгновенно понял, о чём я подумал, сдвинул край сюртука и продемонстрировал кобуру на поясе. Из неё торчала рукоять армейского револьвера.

– Я имею право применить оружие для вашей защиты.

– Думаете, этого будет достаточно?

Он снова кивнул.

– Что ж, тогда мне не о чём беспокоиться, – сказал я и опять зашагал в сторону школы.

Сам же в это время решил рискнуть и прощупать мозги Чезаро. Раз уж у меня вышло это с ментальным фортисом Беном, то с обычным человеком должно получиться и вовсе.

Возможно, он даже ничего не заметит.

Я ухватил секретаря за запястье, чуть касаясь пальцем его ладони.

– Совсем забыл вам сказать… пометьте, пожалуйста, одну деталь у себя в тетради…

Секретарь вскинул брови, но руку не высвободил.

– Что вы вспомнили, мистер Ринг? Что-то подозрительное?

Я изобразил на лице озабоченность и испуг.

– Когда я сегодня заглянул в свой шкафчик в раздевалке, то нашёл там дохлую крысу. Это явно послание с угрозой. Вы так не считаете?

Чезаро задумался.

А я в это время перевёл взгляд на его потный лоб и сосредоточился.

Сначала не почувствовал ничего, перед моим внутренним взором предстала лишь темнота, но через несколько секунд сквозь мрак неведения пробились картины.

Я увидел кабинет директора и возмущённую Ли Сильвер на фоне её «стены ненависти»: портретов военных агентов, имперской семьи и адептов-предателей Ронстада.

Директор быстро говорила, жестикулировала, была очень зла. Сквозь ватный туман проникли её отрывистые реплики: «Я не позволю вам за ним ходить… он старшеклассник… он не ребёнок… ничего с ним здесь не случится, он под моей защитой. Или вы сомневаетесь, что здесь безопасно?..».

Ей ответили строго и холодно: «Мы не говорим о его защите, мы наблюдаем за его поведением. Одна ошибка с его стороны, неадекватное или грубое поведение, попытка сбежать – и он отправится ждать Суда в тюрьму…».

Картина неожиданно разбилась на части и сменилась другой.

На этот раз передо мной предстал салон поезда, вагон-ресторан первого класса.

За столиком я сижу один, в самом углу, в руке дымится окурок сигары. Пространство неестественно плавится, едет в бок, волнами накатывает отчаяние и грусть.

Передо мной опустошённая бутылка с серебристой этикеткой и стакан, наполовину наполненный виски, льдинки в нём почти растаяли. Я кидаю взгляд в окно, отчётливо слышу звук гудка поезда, потом смотрю на стакан, вздыхаю, тянусь к выпивке и в пару глотков опустошаю посуду. Совсем не чувствую вкуса виски, а ведь он ужасно дорогой, мне не по доходам, и от этого становится ещё тоскливее.

Звучно ставлю стакан на стол, вытираю ладонью губы, подношу сигару ко рту и затягиваюсь приятным сладковатым дымом. И тут же ощущаю вину, ведь снова думаю о жене и… двух любовницах, одна из которых беременна и живёт в Лэнсоме, а вторая – в Хэдшире, совсем юная, требовательная и напористая, зато такая жаркая, что не отказаться. Мечтает перебраться в столицу, но вряд ли ей это светит. К ней я заглядываю, когда отправляюсь в командировку по колониям…

– Мистер Ринг? – Секретарь дёрнул меня за руку и посмотрел с опаской. – Может быть, вы всё же отпустите? А то у меня от вашей железной хватки не только рука, но ещё и голова разболелась… Не стоит так беспокоиться из-за крысы, мистер Ринг. Наверняка, это намёк… ну знаете сами, на что. Здесь Рингов называют крысами.

Я отпустил запястье Чезаро, пока он ничего не заподозрил.

– Извините, да… ужасно боюсь крыс… – поморщился я.

А господин секретарь не так прост, оказывается.

Мы вместе поднялись на крыльцо школы. Чезаро с интересом осмотрел бронзовых химер, отлично понимая, что они символизируют.

У двери нас встретил Бернард, как всегда выдержанный и невозмутимый. Он внимательно глянул мне в глаза, те сверкнули белизной…

…и в моей голове прозвучал голос, мягкий и вкрадчивый:

– Сегодня после одиннадцати наш дежурный уборщик забудет запереть дверь в общий зал для торжеств на третьем этаже. Учтите это, мистер Питон.

Вот, значит, как?..

Я сделал вид, что ничего не произошло, но, проходя мимо камердинера, еле заметно ему кивнул.

Чезаро хвостом проследовал за мной в холл. Как раз была перемена, и в коридорах толпились ученики. Однако вместо того, чтобы повернуть налево, туда, где находился кабинет директора и ждал разговор, который вряд ли мне понравится, я направился прямо через холл, к лестнице.