— Так что такое первостепенно важное и безотлагательное, заставило шудр беспокоить нас?

— Наши с вами жизни, — спокойно отвечаю ей, и время замирает, а также все, кто находится рядом, словно застыв в желатиновой массе. Я замыкаю нас с Корой в плотный кокон межвременного пространства. Сейчас у неё нет способностей и кажется, от смятения она утратила даже способность орать, размахивая руками.

— Что ты со мной сделала? — испугано шепчет она. Передо мной просто женщина, которая меня до ужаса боится.

— Решила дать вам последний шанс, воспользовавшись способностью своего будущего ребёнка. Она будет очень сильной. В обмен на её жизнь модуль захотел твою жизнь, Кора. Ему нужно окончательное примирение между расами, такова была цель старейшин, отправивших вас сюда. Либо ты безоговорочно примешь это условие, либо твоё место займёт Джейк.

— И я должна верить слову гибрида? Бросится в объятья шудрам, после всего, что они нам сделали? Уступить? Среди паритов тоже есть сильнейшие, девочка, нам без вас будет житься гораздо свободнее!

Мне этого вполне достаточно, я попыталась, но поняла, что её деградацию не остановить, что единственным выходом остаётся уничтожение агрессии, как бы жестоко это ни казалось. Таковы правила их мира и моё человеческое потерпело здесь фиаско. Да, здесь они не носят серебристых комбинезонов, они пытаются не выделяться среди людей, ходят на бейсбол и устраивают пикники, сердятся, матерятся как любой раздраженный человек, смеются, занимаются любовью, им свойственно почти всё то, чем озабочены земляне, но когда дело касается законов их расы. … Их внутренние сути следуют своим инстинктам непреклонно. Кора ни за что не изменит своим убеждениям — проекция противоборства в ней достаточно сильна, а Грант если нужно снова прольёт кровь, только чтобы спасти свою семью, свою любовь, ради которой он даже готов протянуть руку врагу. Один следует за ненавистью, другой за сильнейшей привязанностью. И модуль просчитав это поставил на любовь. Разрываю кокон, возвращаю всё на свои места, блокирую способность Коры, и дальше всё срабатывает по чётко разработанному провокационному плану. Ей не хватило времени, чтобы вернуться в ясное сознание и предупредить нападение. Чужак «неизвестно откуда» опрометью бросается на Кору с ножом. Но Джейк успевает среагировать, уже когда его матери нанесён смертельный удар. Этим же ножом он поражает мелвудского парита, и тот, вкусив свою долгожданную смерть, падает к его ногам, раскинув свои перепончатые крылья. Никто даже не шевельнулся, париты, как и шудры застыли в немом изваянии, оценивая промелькнувшую сцену.

— Мы станем такими же, если не начнём искоренять вражду, — произношу я, глядя на его потрясенное лицо. — В Мелвуде все париты как этот, кровожадные бездушные твари, а шудр не существует вообще. Ужасный никчемный финал для обеих рас. Мне жаль твоей матери, Джейк. Но теперь ты глава рода Грегоров. Достойный глава, способный изменить ход нашей истории.

— Тебя сделает это счастливой? — с горечью, сглатывая боль, спрашивает Джейк, поднимая на меня глаза. Он всё понял! И меня это напугало.

Возвращаю межпространственный кокон, в котором оказываюсь наедине с Джейком.

— У нас нет прямых доказательств, хотя это довольно странно, что парит напал на парита в присутствии шудр, — опустошенно звучит его голос, он всё ещё смотрит на меня не отрывая взгляда, в котором нет ненависти — только боль и грусть.

— Я предлагала ей выбор, снова рискуя всем, в обход решения Гранта проявила самодеятельность, но Кора отказалась! А это было условие модуля Джейк! Либо она, либо я. Мне противен такой подход, но у вас почем-то такие правила. Если шудры и париты не начнут тотального примирения — модуль примет контрмеры. Какие не знаю, но моя фантазия рисует нечто ужасное, если уж он заставил мою мать покончить собой. Ты должен принять главенство, Джейк! Я понимаю, с моей стороны эгоистично требовать от тебя сделать это ради меня. Папа говорит, что больнее всего я делаю тем, кого люблю. Не знаю, отчего так выходит. Прости.

— Ты просишь меня слишком многого. Пользуешься тем, что я люблю тебя?

— А разве плохо желать лучшего будущего для наших детей, без стычек, без ненависти? Нам дают шанс что-то изменить! Я не хочу, чтобы будущие волны проливали кровь, чтобы в конечном итоге одна раса уничтожила другую. Наша любовь дала этому начало, Джейк. И даже если мы сейчас не вместе — мы должны из этого вырастить что-то хорошее.

— Согласен, — тяжело вздохнув, Джейк отвёл взгляд в сторону. — Только у меня будет условие — мы с тобой должны избегать встреч. Я пришлю тебе список мест, где я бываю — ты в этих местах появляться не будешь, разве что в случае крайней необходимости. Мне невыносимо смотреть на тебя, и не иметь возможности прикоснуться. Поэтому облегчи мне жизнь, Валери, пока я буду приучать паритов к полному содействию с шудрами. И да… я иду на это ради тебя, переступая даже через то, что фактически вы убили мою мать. И мне больно, хоть я и пытаюсь радоваться твоему новому счастью с Грантом. Береги себя.

— Хорошо, — большого труда мне стоит не расплакаться. — Спасибо, что ты есть.

Все остальные видят только то, как Джейк кивнул нам, приказав паритам забрать тело Коры. Грант облегченно вздыхает, расправляя плечи.

— Вот и всё. У нас получилось. Провокации наш профиль. Почему у тебя глаза покраснели? Если будешь опять реветь, Фиби тоже уродится плаксой.

— Фиби? Это такое имя ты придумал моей дочери?!

Но вместо очевидного ответа, с озорной счастливой улыбкой, он прижимает свою ладонь к моему животу, поглаживая его с любовью. У шудр не бывает чужих детей, но Грант уже любит моего ребёнка, хотя бы только потому, что она частичка меня. А я за это люблю его ещё больше.

Хотя, куда уж больше! И меньше не стану.

Девушка снова и снова крутила свой браслет, нанесённые на него символы завораживали её. Она не помнила откуда он у неё, не помнила своего имени, но у неё было такое ощущение, что браслет значит слишком много, что он чуть ли не ключ к возвращению её памяти.

— Эй, ты снова ничего не ела! Я вернулся, мы можем поужинать! — с небрежностью бросив пиджак на спинку кресла, молодой человек подошел ближе, устало улыбнувшись сидящей на крыше девушке. Её рыжие волосы ярким пологом скрывали её от него, так как она сидела, подтянув колени к подбородку. — Сэмми, ты меня слышишь?