То обстоятельство, что Вулф никогда не покидает дом по делам, если только побудительный мотив важнее перспективы получения гонорара, как, например, спасение собственной шкуры, во многом определяет мой стиль работы. Если я иду по следу и мне удается раздобыть ценные сведения, то я люблю их как следует обмозговать, прежде чем передоверить Вулфу, но, выйдя из «Шолл энд Ханна», я ощущал себя как слепой котенок в потемках. Можно ли поверить, что я провел почти пять часов в издательстве, где работала Джоан Уэллман, опросив всех – от посыльного до самого Ханны, – и не выведал ни одного мало-мальски значимого факта? К сожалению, все выглядело именно так. Лишь одна запись в толстой конторской книге, которую мне показали, имела отношение к интересующему меня делу. Привожу ее полностью.

Вот и вся моя добыча. Рукопись доставили по почте. Никто не слышал о Бэйрде Арчере. Никто больше не видел рукопись и ничего про нее не знает. Если Джоан и говорила кому-то про рукопись, то никто об этом не помнит. Она никому не рассказывала ни о телефонном звонке Бэйрда Арчера, ни о предстоящем свидании. Подобные «никто не…» я могу перечислять еще хоть целую страницу.

Вечером я доложил Вулфу следующее:

– Похоже, дело в шляпе. Двести сорок шесть страниц напечатанного текста весят куда больше, чем двадцать одна унция. Или он печатал на обеих сторонах, или использовал папиросную бумагу, или же поскупился на почтовые марки для пересылки. Нам остается только выбрать одно из трех, и он в наших руках.

– Шут гороховый! – прорычал Вулф.

– Можете предложить что-нибудь получше? Из того мусора, который я раскопал?

– Нет.

– Но хоть что-то я раздобыл?

– Нет.

– Ладно. Тогда мои два дня – ноль. Два дня беготни наших парней по машинисткам – опять ноль. Считая по две сотни на круг за день, четыреста долларов из мошны Уэллмана уже вылетели в трубу. Сыскному агентству или полиции это сошло бы с рук – таков их стиль, но на вас это не похоже. Ставлю на карту недельный заработок, что за последние сорок восемь часов вы даже не пытались пораскинуть мозгами!

– О чем? – осведомился Вулф. – Я не могу фехтовать с тенью. Дай мне хоть какую-нибудь зацепку: жест, запах, слово, звук, на худой конец. Любую мелочь.

Я согласился, хотя ни за что не признался бы ему, что он прав. Да, верно, целая армия специально натасканных ищеек Кремера рыскала в поисках Бэйрда Арчера, но это ничего не значит. Никто даже понятия не имел, как он выглядит. Они не встретили никого, кто бы когда-либо знал или просто встречал человека под таким именем. Кроме имени, никаких доказательств, что Бэйрд Арчер – реальное лицо, а не фантом, не существовало. То же самое, если бы, допустим, придумали человека под именем Фритэм Чоад, а потом пустились на его розыски. Ну посмотрите вы в телефонный справочник, а потом что?

Остаток недели я провел за сбором весьма любопытных сведений о вкусах и убранстве офисов различных издательств. Я выяснил, что «Саймон энд Шустер» в Рокфеллеровском центре сходят с ума по модерну и скупают все подряд, невзирая на цену; что «Харпер энд бразерс» обожают старую мебель и не жалуют пепельницы; что «Викинг пресс» при приеме на работу женщин отдает предпочтение внешности и изяществу форм; что помещения «Макмиллан компани» обставлены мягкими диванами, как пульмановские вагоны, и так далее. Короче говоря, я охватил практически всю отрасль, но вознаградил себя за терпение, лишь договорившись поужинать с молоденькой сотрудницей «Скрибнерс», которая, как подсказывало мне чутье, могла знать кое-что стоящее. Что же касается Бэйрда Арчера, то о нем никто и слыхом не слыхивал. Если он и передавал свою рукопись в другое издательство, то никаких следов не сохранилось.

За уик-энд я раза два пообщался с Пэрли Стеббинсом. Если мы сели на мель, то и полиции похвастать было нечем. Правда, они откопали одного Бэйрда Арчера в глухой глубинке штата Виргиния, но ему было за восемьдесят, и о том, что изобретен алфавит, он знал лишь понаслышке. Кремера обуревала надежда отыскать связь между Леонардом Дайксом и Джоан Уэллман, и трое его лучших людей трудились над заданием шефа не покладая рук. Когда я воскресным вечером доложил обо всем этом Вулфу, он фыркнул:

– Ослы! Я ведь принес им эту связь на блюдечке и разжевал.

– Да, сэр, – посочувствовал я. – Это вас и изнурило.

– Я вовсе не изнурен. Я даже не устал.

– Значит, я солгал нашему клиенту. Когда он сегодня позвонил нам снова, я сказал, что вы совершенно изнемогли, ломая голову над его делом. У меня не было выхода. Он уже теряет терпение. Чем вам не угодило пиво? Слишком холодное?

– Нет. Я думаю о тебе. Большинство машинописных работ выполняют женщины, так ведь?

– Не большинство. А все.

– Тогда с завтрашнего дня начнешь заниматься машинистками. Возможно, тебе повезет больше, чем Солу, Фреду и Орри, хотя и они будут заниматься тем же поиском. Прежде чем браться за что-то другое, мы закончим с этим. Среди машинисток наверняка найдутся молодые и привлекательные. Не переусердствуй.