— Не переживай. Думаю, он скоро поправится.

Здесь я не рассмеялся лишь потому, что на это банально не хватало сил. Меня бросало то в жар, то в холод, а тело слушалось с крайней неохотой. Не уверен, что смог хотя бы сесть без посторонней помощи.

Теперь мне стало окончательно ясно, что во главе каравана стоит упрямец и самодур, а рабов ждала участь пострашнее тягловых животных. Но главное, что меня пока никто выселять не собирается. Можно вдоволь поваляться и заодно поразмышлять о том, как я до такого докатился.

Что это вообще такое приключилось там, в воронке? Самоуверенность, острый приступ кретинизма или банальное упрямство? Ведь я до последнего момента не отпускал руку, пока этот зубастый хер мне её не откусил. В героя хотел поиграть? И ради кого, спрашивается…

К Марии тёплых чувств я не испытывал, но в отличие от смерти Костика, в моих силах было что-то изменить. По крайней мере, так мне тогда казалось. И вот тут-то и крылась разгадка. В яме я вытаскивал не принцессу из лап чудовища, а пытался вернуть себе контроль. Тот самый, которого меня лишили. Как оказалось, его мне не хватало больше всего. Я привык всё контролировать, а здесь из меня всё время пытаются вылепить безвольную марионетку.

Поэтому и раскаяние за поступок отсутствовало напрочь. Да, я сделал ставку и проиграл. Возможно, что не только руку, но собственную жизнь в придачу. Зато у меня наконец-то появилась реальная возможность проверить, из какого теста я слеплен.

Смерть в этом мире зачастую болезненна до неприличия и временами пугает, но мне понравилось с ней играть. Понравилось чувствовать себя живым. Моё тесто оказалось не сдобной нежной выпечкой, как можно было ожидать, а той самой многофункциональной лепёшкой. Которой можно и подавиться.

Так что по итогам самоанализа решено было сойтись на том простом факте, что я — мудак. Ответ на все времена, и пусть кто попробует что-нибудь возразить!

В целом урок вышел довольно поучительный — едва ли мне понадобится ещё один. Впредь буду бороться за контроль более осмотрительно, если оптимистичный прогноз моего «лечащего врача» всё-таки оправдается.

До конца дня меня никто не беспокоил, а вот вечером моя личная сиделка с мечом принесла не только воду, а ещё и еду. Заодно удалось исподволь выяснить про судьбу остальных беглецов. К сожалению, вытащить из поля смерти удалось только меня одного. Караванщик не стал скрывать, что я стал приоритетом лишь после того, как на их глазах сожрали бедолагу Ку. Видимо, рой изо всех сил спешил нам на помощь и сам подставился. Ведь упал он в стороне от провалов.

И хоть я обещал ему не испытывать сожалений после его смерти, на деле всё оказалось далеко не так. С другой стороны, ещё непонятно, кому из нас больше не повезло.

Я не стал высказывать вслух претензии, что бегай Хётси чуть быстрей, они бы вдвоём с Иньей успели бы спасти всех. Хорошо, что караванщики вообще решились сунуться в тот хтонический пиздец, который там творился. Спросил лишь про Арха, но его в той кутерьме просто потеряли из виду. Оставалось лишь надеяться, что хитрожопого предводителя тоже схарчили, как и остальных.

После кормёжки и выгула меня снова засунули в переносную будку и оставили в покое до утра. И хотя спалось мне паршиво, наутро я всё же почувствовал себя лучше. Тело потихоньку оживало, а культю перестало ежеминутно простреливать болью. А вот о том, что творилось под небрежной повязкой, лучше было не задумываться. Побуревшую тряпку никто не собирался менять, а стоило только заикнуться об этом во время завтрака, как меня снова подняли на смех.

— Снимешь, как заживёт! — заявил мне дежурный. — Заткнись и жри.

Пришлось последовать нехитрому совету. Хорошо хоть мой рацион заметно разнообразился вяленым мясом, покрытым тонким налётом соли. Кормили меня теперь наравне с остальными караванщиками, ко всеобщему их недовольству. Но даже такой барской порции мне оказалось мало. Организм, будто сошедший с ума, требовал ещё и ещё. Только о существовании добавки тут никто слыхом не слыхивал, и мою просьбу повторить благополучно проигнорировали.

Есть левой рукой было до жути непривычно, как и делать всё остальное, но мне всё равно предстояло переучиваться. Так что я понемногу осваивался со своей внезапной инвалидностью. А заодно молился тому, чтобы рана в этом хлеву не загноилась. Потеря руки выбила меня из психологического равновесия, но хотелось бы помучаться в депрессии как можно дольше.

Желательно, до глубокой старости.

Днём стало снова припекать, даже через крышку гро… Ой, простите, короба. Большую часть времени я дремал, восстанавливая силы, и поэтому сильнейший удар застал меня врасплох. Клеть встряхнуло, а живой тягач взревел дурным голосом. Сквозь его возмущённый рёв послышались другие вопли — как животных, так и людей. А потом меня стало колотить об деревянные стенки с такой силой, что закричал уже я сам. Пара новых синяков — сущие пустяки, а вот разбереженная рана принесла куда большие страдания. Кое-как мне удалось зафиксировать себя в одном положении, уперевшись в боковую стенку ногами, и только тогда до меня дошло, что вся эта тряска неспроста.