— Посмотри и убедись, — сказал Алик, перекидывая файл.

— Кажися, я знаю, кто ответит нам на усе вопросы, — потирая ручки, пробормотал Саловиц.

— Охлади траханье! — отмахнулся Понедельник. — Я минуту как набираю номер. Коммуникатор Дельфины Фаррон находится вне сети!

— Я послал команду быстрого реагирования на её адрес, — отозвался инспектор после минутного молчания. — Пусть усё там проверят.

— Нет, ну какой поворот, а? — продолжил мысль Алик. — Возможно ли, что Перри полез в дом к Лоренцо, пытаясь добраться не до самих Лоренцо, а до их домработницы?

— О как! — восторженно присвистнул Саловиц.

— И это ещё не всё, — продолжил Понедельник, успевший пробежаться дальше по присланному файлу. — Взгляни на это дерьмо — Дельфина у нас не хухры-мухры, а троюродная сестра Рейнера!

— Была троюродной сестрой, — поправил его инспектор.

— Вот совершенно не факт. Если бы наш Перри настиг Дельфину, мы бы нашли её тело.

— Ещё найдём, — улыбнулся Саловиц, — когда снег в Антарктиде сойдёт. Я сам там чуть не заблудился.

— Хорошо, — кисло признался Алик, — веский довод. Запроси у ИИ участка данные по перемещениям Дельфины за последние сутки — нужно её найти.

Они успели дойти до центра Манхеттена, когда Понедельник закончил просматривать досье Рика Паттерсона.

— Планы меняются, — объявил он, — мы идём в западный Бруклин!

— Это ещё зачем?

— Выразить соболезнования вдове Паттерсон, естественно.

* * *

Географически Стиллвелл-авеню находилось не так чтоб очень далеко от Дувр-стрит, но Алику, принадлежащему к верхнему слою среднего класса, улица казалась более чужой и враждебной, чем поверхность дальних планет.

Они без труда нашли дом, в котором Рик Паттерсон снимал несколько комнат, — этот дом был единственным освещённым зданием среди множества заброшенных и недостроенных высоток. Стоило им появиться, населяющие дом жители отступали в тень, словно боящиеся дневного света крысы.

Увидев их, Понедельник недовольно поморщился: конечно, нападение на вооружённого полицейского и фэбээровца будет последней глупостью, которую они совершили в своей никчёмной жизни, но кто знает, какие безумные мысли роятся в их мозгах, заполненных синтетическим нейрохимическим дерьмом? Особенно если учесть, на каких развалюхах они проводят синтез.

Колеанна Паттерсон не спала. Обычно Алик воспринимал это как признак вины — человек с чистой совестью не будет бодрствовать в три тридцать ночи — но колыбелька с двухмесячным младенцем в её руках свидетельствовала в её защиту. Колеанна выглядела эмоционально и физически истощённой — словно не спала полгода, прорыдав большую часть этого времени. В её крошечной квартирке был беспорядок, дополненный запахами несвежей еды и вонью от ядовитых подгузников.

— Что вам ещё от меня нужно?! — закричала она, увидев их в дверях и даже не удосужившись проверить их полномочия.

— Хотим сообщить вам о том, что Перегрин Лекси, вместе со своей бандой, погиб сегодня вечером.

Женщина обречённо застонала, рухнув в большое кресло с порванной и грязной обшивкой. Малыш, которого она укачивала, проснулся, взвыв как маленький банши. К концерту тут же присоединился сосед снизу, стучащий по потолку и кричащий, чтоб ему дали хоть немного поспать!

— Мне нужно ваше содействие, — сказал Алик, дождавшись, когда какофония пойдёт на спад.

— Я ничего не знаю! Сколько, чёрт возьми, мне нужно повторить это, чтоб до вас дошло!

— Я не работаю на полицию Нью-Йорка, я сотрудник ФБР.

— В сортах полицаев не разбираюсь, — отмахнулась женщина.

— А зря, — улыбнулся Понедельник. — У меня гораздо больше рычагов влияния, чем у детектива Саловица.

Нарочито понурившийся инспектор угрюмо кивнул, незаметно показывая Алику большой палец в знак одобрения.

— Я ничего не знаю, — повторила она, словно эта мантра способна исправить все проблемы в её жизни.

Алик заколебался. Было очевидно, что любое, даже самое крохотное давление с его стороны приведёт к тому, что женщина упадёт на пол, свернувшись в позе зародыша — более плотно, чем даже в материнской утробе — и он не добьётся от неё столь нужных ему сведений.

— Я ознакомился с досье вашего покойного мужа, — начал он осторожно, — и знаю, что он был застрахован. Сумма небольшая, но она важна для вас с ребёнком, в вашем положении…

— Обломайтесь! — перебила его женщина. — Вот что сказали нам в юридическом отделе! «Это не несчастный случай — это убийство. Ебитесь как хотите!»

— К этому я и клоню. Я могу переговорить с коронером — и он классифицирует случившееся как несчастный случай. Как я уже сказал, ко мне прислушиваются.

— И что ты хочешь? — с надеждой в голосе спросила женщина. — Что я должна буду сделать?