Шрифт:
Александр Тишинин
ДРАГОЦЕННОСТИ ЭПТОРА
Бессонницу, страшней которой нет,
Ночные страхи, поглощающие явь,
Я встречу, гордо голову подняв,
И мне блеснет тогда надежды свет.
Преодолев свой страх,
Пройдя сквозь тьму ночи,
Увижу небосвод, сияющий вдали.
Начальные строки эпической поэмы о войне Лептара и Эптора, сочиненной одноруким поэтом ГеоПролог
Потом жрец привел девушку на берег моря.
Ей было не по себе. Ссутулившись, она присела на огромный камень и большим пальчиком ноги стала чертить линии на мокром песке. Ее взгляд скользил по водной глади.
— Отвратительно! Ужасно! — Голос ее звучал отстраненно. — Жутко! Зачем ты мне это показал?.. Бедный юноша. Почему они так поступили с ним?.. Как они могли так поступить!? Он ведь был почти ребенком!
— Это лишь фильм. Учебный фильм.
— Но фильм о том, что происходило на самом деле!
— Да. Так все и было. Но это случилось года три назад на противоположном берегу острова.
— Но ведь это случилось на самом деле! Вы выследили их с помощью лазера, а потом сняли фильм, и... О боже! Зачем ты показал его мне?
— Подумай сама... Ты помнишь, чему мы хотим тебя научить?
Но девушка потеряла способность рассуждать. Перед ее глазами все еще стояла жуткая картина.
— Он был совсем юным, — бормотала она. — Лет двенадцать, не больше!
— Ты сама еще ребенок. Тебе нет и шестнадцати.
— Ну так что же я должна почерпнуть для себя из этого фильма?
— Оглядись... Подумай...
Но картина, запечатленная в памяти девушки, заслоняла все вокруг. Слишком живая, слишком яркая. Этюд в багровых тонах...
— Ты способная девушка и сама найдешь причину моего поступка здесь, на этом пляже, среди деревьев, среди прибрежных скал, в ракушках, омытых волнами... Пока ты смотришь на мир и ничего не видишь. — Голос мужчины зазвучал еще мягче. — Однако ты прекрасная ученица. Быстро учишься... Припомни что-нибудь из навыков телепатии...
— Телепатия — метод, аналогичный радиосвязи... Прием... Передача... — пробормотала она. — Навыки телепатии позволяют считывать узор сознательной мысли с коры головного мозга одного человека и дублировать его в коре мозга другого, что приводит к дублированию сенсорных впечатлений... Ну и что?.. При чем здесь это!.. Я ничего не могу с собой поделать!..
— Тогда обратимся к истории... Ты великолепно ответила на все вопросы. Возможно, тебе поможет знание истории мира до и после Великого Огня?
— Да, это... это интересовало меня...
— Фильм, который ты смотрела, — тоже своего рода история. Он ведь показывает нам прошлое.
— Но это было так... — взгляд девушки блуждал, словно она хотела что-то найти в сверкающих волнах, — ...ужасно!
— История нравится тебе только потому, что она интересна? А тебе никогда не хотелось докопаться до причин, которые скрываются за поступками людей?
— Ну конечно, хотелось! Я хочу знать, зачем бога наших предков пригвоздили к дубовому кресту... Я хочу знать, что заставило одних людей причинить невероятные мучения своему соплеменнику.
— Хороший вопрос... Кстати, примерно в то же время, когда Иисуса распяли на кресте, в Китае додумались изобразить две противоборствующие силы Вселенной запертыми в круге, наполовину черном, наполовину белом. Однако, чтобы не создавалось впечатление, что силы однородны — только черные или только белые, — на черном фоне поставили белую точку, а на белом черную... Тебе интересно?
Девушка нахмурилась, удивленная таким неожиданным переходом. А ее спутник продолжал:
— Помнишь тот фрагмент из мемуаров ювелира эпохи Возрождения?.. Ну, тот, где ювелир вспоминает, как в возрасте четырех лет ему довелось вместе с отцом наблюдать в очаге у огня сказочную саламандру. Тогда отец внезапно отпустил ему затрещину настолько сильную, что мальчик пролетел через всю комнату и врезался в полку с посудой. Свой поступок отец объяснил тем, что Челлини слишком маленький и не запомнит чудо, если его не сопроводить болью.
— Я помню этот рассказ, — кивнула девушка. — Челлини в зрелые годы долго сомневался, была ли затрещина причиной того, что он запомнил саламандру, или саламандра послужила причиной того, что он запомнил затрещину.
— Да, да! — воскликнул учитель. — Ты начинаешь понимать меня!
В возбуждении жрец откинул капюшон, и девушка увидела его лицо, багровое в свете заходящего солнца.
— Разве ты не видишь закономерности? — Изрезанный морщинами лоб, паутина красных сосудов в белках глаз... Девушке стало неловко разглядывать следы Времени на лице учителя, и она опустила взгляд.