— Если я заберу тебя из семьи Агилар ты дашь мне шанс? Станешь моей?

Почему-то от этих вопросов по спине скользнул холодок, но я ничего не ответила и пошла дальше к двери. Оказавшись около нее подрагивающими ладонями взялась за ручку и хотела уже выйти в коридор, но меня отвлекли слова Тадео.

— Принеси мне линзы.

— Пусть кто-то другой принесет, — фыркнула, оборачиваясь к парню. Он все так же стоял около той тумбочки. И вновь взгляд будто бы на меня, но в тот же момент сквозь. Я не любила, когда Тадео смотрел на меня так. Почему-то было больно.

— Я поставлю линзы только, если их принесешь ты.

Я разомкнула губы, но не нашла, что ответить. Просто развернулась и вышла в коридор, пока что не понимая, что, когда мы увидимся в следующий раз, все будет совершенно иначе.

Идя по коридору, я нервозно взъерошила волосы. Я так и не узнала, почему Тадео и Адан подрались и не узнала у медсестер, что делать с отсутствующими страховками. Хотя, какое мне дело?

Я качнула головой, подумав о том, что больше не вернусь в эту больницу. Пусть сами решают свои проблемы и в дальнейшем я постараюсь избегать Тадео, но… Эти чертовы линзы. Без них Тадео почти слеп.

— Принесу ему линзы и на этом все, — сказала самой себе и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда впереди увидела маму.

Я сразу подумала, что мне показалось, но нет, мама действительно стояла в коридоре этой захолустной больницы и, будучи одетой в свои привычные брендовые вещи, слишком выделялась тут. Да и на это место она смотрела надменно. Хотя, далеко не это сейчас выделялось у нее в глазах. В них читалось то, что мне очень не нравилось.

— Мам? Что ты тут делаешь? — я попыталась улыбнуться, но получилось плохо. Я хотела поговорить с ней о том, что сказал Тадео, но решила, что это подождет.

— А ты как думаешь, Камила? Нам позвонили насчет страховки, — мама прищурила глаза.

— Папа тоже приехал? — я помялась, переступая с ноги на ногу. — Ты же еще не была у Тадео? Я могу показать, где его палата, но мне нужно вернуться в гостиницу, в которой мы остановились. Тадео нужно принести линзы. Я схожу…

Я не договорила. Лицо обожгло от той пощечины, которую мне дала мама. Растерянно приложив ладонь к покрасневшей щеке, я посмотрела на маму и по ее взгляду все поняла. То, что она уже знала, где палата Тадео и увидела мой с ним поцелуй.

— Никуда ты не пойдешь, — в голосе мамы ярость.

Щеку все так же обжигало болью и я прикоснулась к ней дрогнувшей ладонью.

— Мам, что ты?..

Она не дала мне договорить. Схватила за руку и резко повела к выходу из больницы. На улице все так же лил дождь, поэтому мама не стала уводить меня далеко, но все же она предпочла остановиться там, где нас не могли услышать случайные прохожие.

— И давно это происходит между тобой и Тадео? — взгляд прищурен и голос уже не такой спокойный, как обычно. Если раньше у меня оставалась хотя бы призрачная надежда на то, что мама злилась на меня по какой-то другой причине, то уже теперь она окончательно развеялась. Все-таки она видела меня и Тадео.

— Ты имеешь ввиду… — но я, растерявшись все же решила уточнить.

— То, что вы целовались, — мама поджала губы и, казалось, до синяков сжала мою руку. — Камила, он же твой брат. О, господи, что вы творите? Это ненормально.

— Тадео сказал, что между нами нет кровного родства.

Я прекрасно заметила то, что мама после моих слов замерла, хоть она и попыталась это скрыть.

— Значит, все-таки рассказал, — эту фразу она будто бы говорила самой себе, но почти сразу отдернула себя и перевела на меня прожигающий взгляд обычно спокойных глаз. Некоторое время она молчала, словно пытаясь понять, что стоит в такой ситуации сказать, но, не выдержав, прошипела: — И что с того? Он все равно не перестал быть твоим братом. Не в глазах общества. А вы что творите? Если бы вас целующихся увидели в Мадриде и поползли бы слухи? Ты об этом подумала?

— Так, получается, Тадео действительно мне не брат? — спросила, приподняв брови. Я почему-то не сомневалась в словах парня, но уже теперь была поставлена окончательная точка и тяжесть, давящая на сознание усилилась.

— Абсолютно для всех вы брат и сестра, поэтому ваши поцелуи неприемлемы, что скажут люди…

— Да какая разница, что и кто скажет? — я не выдержала и выдернула свою руку из хватки мамы. — Вы мне не рассказывали правду! Я только сейчас и то, можно сказать, что случайно, узнала, что Тадео приемный. И вместо того, чтобы мне все рассказать и наконец-то поговорить со мной нормально, ты заботишься лишь о том, что скажут люди.