Шрифт:
— Присаживайтесь, — поправляет она. — Кажется у вас принято так.
— А это уже зависит только от вас, Лариса.
Помогаю ей снять шубку. Незаметно подкалываю под воротник крошечный микрофон. Это незаконно. Но и не доказуемо. Поэтому мне плевать.
— Меня в чем-то обвиняют?
— Капитан Айдаров, — представляюсь я. — Следователь. Должен предупредить, что наш разговор записывается.
— Я могу отказаться от этого разговора? Я без своего адвоката говорить не буду.
Кладу перед ней документы, оформленные ей по всем квартирам, фигурирующим в деле.
— Говорить буду я. Мы Вам ничего не инкриминируем. Пока.
Лицо нотариуса идет пятнами, листает документы.
— Вы оформляли?
— Я… — хрипит, сжимая кистью горло. — Это же очевидно.
— Подпишите вот это.
— Что это?
— Подписка о том, что Вы идёте свидетелем по делу. И с этого момента не выездная.
— Что?… У меня путёвка в Испанию!
— Увы. Но Вам сейчас лучше думать не о путёвке, Лариса.
— Какому делу? Свидетелем?
— Пока свидетелем. Возможно, жертвой. Уверен, Вас ввели в заблуждение… А теперь хотят подставить.
Лучший метод спровоцировать контакты между группировкой — настроить их друг против друга. Они будут выяснять отношения…
— Кто?
— Некто Вячеслав Липатов. Знаете такого риелтора?
— Не припомню… — сбивается ее дыхание.
— В самом деле? Шесть сделок с ним и… не припомните?
— Я не готова общаться без адвоката.
— А он готов, Лариса. И именно поэтому пока не задержан. Но нет, так нет. Можете идти.
«Фас, Лариса Артуровна! Найди его мне!»
Кладу перед ней свою визитку.
— Если хотите фигурировать и дальше, как свидетель, свяжитесь со мной.
— Я свободна?
— Конечно. Пока — да.
Помогаю надеть ей шубу.
Выходит за дверь. Активирую маячок, микрофон. Ну вот… Веди нас к Славику!
Усадив стажеров за пеленгатор еду домой.
Сердце ускоряется. Сейчас будет жестко!
Потому что Ольга Павловна копит яд. И мне абсолютно нечем парировать. Как не крути, я неправ! И сейчас меня утопят в токсе.
Заезжаю во двор, выхожу, чтобы закрыть ворота. В последний момент, их кто-то придерживает с обратной стороны.
Как параноик, хватаюсь за ствол в кобуре. Взвожу курок.
— Лев!
О, фак!
— Мама?!
— Не дозвониться! Домофон отключен! Безобразие…
Нет, это еще не безобразие. Безобразие начнется сейчас. В панике оглядываюсь на свои горящие окна.
— Ну, пойдём? Я замерзла, вообще-то.
Обреченно вздыхаю.
— Ну… пойдем. По всем фронтам засада!
Глава 39. «Наша»
— Мам… — торможу её возле квартиры. — Минуту.
Стучусь к Медведеву. Ставлю мамину сумку на пол.
— Во-первых, я обязан предупредить, что у меня гости, мам.
— Мм! Кто?
Прокашливаюсь.
— А это уже — во-вторых.
— Женщина?.. — с энтузиазмом. — Это же замечательно. Наконец-то познакомишь меня с избранницей. Давно пора…
Три! Три самых непростых женщины на свете. И сейчас я приведу к ним непростую четвёртую.
— Здравствуйте, Мария Ильинична, — открыв дверь, здоровается с ней Медведев.
Протягивает мне руку, вопросительно дергая бровью.
— Не спрашивай! — пожимаю ему руку. — Мне нужно вот то убойное успокоительное, которое прошлый раз купила Маша.
— Для меня успокоительное? — удивлённо спрашивает мама. — Кто же там у тебя в гостях?.. Афроамериканка?
— Хуже…
Медведев выносит сироп в бутылочке.
— Может, чего горящего?
— Боюсь, это только усугубит.
Скручиваю крышку, делаю три больших глотка. Морщусь от приторного вкуса.
— Тьфу, гадость какая… Я возьму? — взмахиваю бутылочкой.
— Не вопрос…
— В общем, мам… — открываю ей дверь, пропуская внутрь. — Только спокойно, ладно? Я все объясню.
Услышав стук входной двери в прихожую несётся Алёнка.
Врезается в меня, обнимая за бедро.
Хреновое успокоительное… сердце выпрыгивает из груди!
Поднимает на меня глаза.
— Папа… — неуверенно.
Ооо! Как вовремя!
Но что ж теперь? Это моё первое «папа». И я хочу его прожить.
Зажмуриваюсь, поднимая ее на руки. Прижимаюсь губами к волосам.