Чтобы окончательно успокоиться, беру на руки кота, хожу по гостиной. Марк рвется от меня, не любит ласкаться. Мы сначала назвали его Маркизом, так звали нашего с бабушкой котика. Но британец настолько мужественный и независимый, что быстро стал Марком. Мы назвали… Стараюсь задушить на корню приступ воспоминаний. А то еще опять разревусь, сейчас я на многое способна.

Богдан гуляет с собакой продолжительное время, я даже успеваю их потерять. Но вот раздается звонок в дверь. Впускаю хозяина жилища и пса. Уже только своего.

— Он разбегался, жалко было загонять, — объясняет Богдан.

В глазах мужчины появилось что-то новое, чего не было в момент прихода. Или мои гормоны опять придумывают чушь.

— Да, здесь ему нравится.

Неподалеку есть площадка для выгула собак, построенная специально для питомцев жилого комплекса. Очень удобно. Взгляд Полонского бегает по моему лицу.

— Я достану свои вещи, — говорит он и разувается.

В квартире есть гардеробная комнатка. Я разложила свою одежду на пустые полки, где она раньше и лежала… Богдан практически ничего не менял с тех пор, как мы разъехались. Только увез с собой часть гардероба. Никогда бы не подумала, что вернусь вот так! Но у меня нет другого выхода.

Сижу на диване, пока хозяин квартиры берет, что ему нужно. Хочется есть, но подожду его ухода. Да и усталость приковывает к мягкой мебели. Тот момент, когда не знаешь, чего хочешь больше — есть или спать. Полонский, правда, управляется быстро.

— Я ухожу, — он заглядывает в гостиную.

Нужно подняться на ноги и закрыть за ним. Ну и как-то попрощаться. Богдан уже надевает обувь, когда я выползаю.

— До свидания, — говорю ему.

Мужчина выпрямляется, серый взгляд вновь впивается в меня.

— У тебя точно все нормально? — спрашивает низким тоном. — Ничего не нужно? Финансы?

Ёжусь. Он произносит вопрос без надменности, но мне все равно немного стыдно. Привыкла заботиться о себе сама.

— Все хорошо, Богдан.

Мужчина поднимает и опускает брови, напрягает губы.

— Ладно, — соглашается он, — просто имей в виду — в случае чего ты можешь обратиться ко мне. Я остыл… Имею в виду наш разрыв… В общем, я не держу на тебя зла.

Обнимаю себя руками. В моей ситуации такие слова от сильного обеспеченного мужчины должны быть как манна небесная. Я радоваться должна, что бывший предлагает поддержку. Но у меня так и стоит в ушах — остыл. Не могу сосредоточиться.

— Не бери в голову, Богдан, — прошу его, — во время беременности накатывает усталость. Но все справляются, и со мной ничего не случится. Не отвлекайся от дел.

— Я говорю от души, — зачем-то уточняет Полонский.

— Не сомневаюсь, — киваю.

В принципе Богдан такой. Он не пример хорошего мальчика, но внутри себя благороден. Это тот человек, который много денег отдает на благотворительность. Он даже своей первой учительнице операцию оплатил в прошлом году. Ко мне он скорее всего испытывает жалость. Может, думает, я глупая, раз залетела в таких условиях. Но и оставить не может, в то же время.

Наверное, мне должно быть хорошо от этого, но нет…

— Кхм, до свидания, — нарушает тишину Богдан.

Закрываюсь за ним, прислоняюсь спиной к двери. Пытаюсь как-то расшифровать весь коктейль эмоций, которые только что испытала. Облегчение, стыд, обида… Желание смотреть на него, впитывать каждый жест. Господи, я ведь тоже остыла и поняла — нам не по пути с этим человеком. Что будет дальше? Ведь нам так или иначе придется видеться.

Богдан

Неделя проходит в обычном режиме. В понедельник я объехал госорганы, в остальные дни работа уже менее формальная. Встречался с несколькими поставщиками, стараюсь находить для производства все новые ресурсы. Проконтролировал свои цеха. Их несколько, чтобы удобнее было осуществлять доставку.

Работа с питанием замороченная, часто муторная. Но я всегда хотел делать жизнь людей свободнее, а доставка готового рациона под ключ экономит моим клиентам кучу времени и сил. Да и в этом сегменте пока не такая жесткая конкуренция. В общем, я доволен своим делом. Хоть иногда мозги и пригорают.

Но в последние дни мою голову пилят другие мысли.

Вика так и сидит тихо, а я так и не понял, что в тот вечер было. Возможно, и правда беременная усталость. Для меня бывшая в ее состоянии — неопознанный объект. Однако мне показалось, она плакала. Отчего-то этот факт скрутил все внутри и развязал язык. Я практически предложил ей свое плечо. Пытался убедить ее, что отношусь к ней абсолютно без эмоций. (Хотел ли я убедить в этом и себя самого? Вопрос интересный).

Когда мне в пятницу звонит младшая сестра, я тут же соглашаюсь приехать. У Софи, как я понял из недовольных вздохов, проблемы с историей. Мама хочет сделать из дочки юриста, и данный предмет ей нужен. А сестренка больше тяготеет к компьютерным программам и всяким разным процессам в интернете. Изучать прошлые времена ей скучно. В итоге в ее голове ничего не остается.

Мне же нравилась история — копаться в фактах, узнавать, как все было в прошлом на самом деле. Люблю иметь обо всем ясную картину. Съезжу, позанимаюсь с ней своим любимым предметом и сам отвлекусь. Не подозреваю, что мой мозг вынесут еще сильней.