— У меня есть оружие иного рода, — скабрезно усмехнулся он. — Но вам не стоит его опасаться, вы с ним уже знакомы.

— Оно у вас тоже проржавело? — не удержалась от колкости Лиаль, пряча румянец стыда от слов похитителя.

Мужчина открыл рот, чтобы ответить, но тут ожил Лагрим.

— Офур! — предостерегающе воскликнул он.

Бельвер пробурчал нечто невразумительное и отвернулся, гордо задрав подбородок. Эргольд с укоризной покачал головой, глядя на благородную лаиссу.

— Вам не стоит вести себя столь вызывающе, — произнес он. — Не стоит упрекать мужчину во лжи, трусости и мужской несостоятельности, это может плохо закончиться для вас самой.

— Тогда не стоит упрекать девицу в распутстве, призывая в свидетели сплетников, — буркнула лаисса, продолжая краснеть.

— Да где здесь девица?! — воскликнул Офур.

— Прямо перед вами, и закончим на этом! — воскликнула Лиаль. — Подобные разговоры недостойны дворян.

— Вы хотите сказать… — опешил Лагрим Эргольд.

— Что хотела, то сказала, и более об этом не произнесу ни слова, — оборвала его девушка, начиная сердиться.

Похитители переглянулись в который уже раз. Бельвер пренебрежительно махнул рукой, но Эргольд, всегда более сдержанный и вежливый, не пожелал заканчивать беседы.

— Погодите, дорогая моя лаисса, — мужчина перехватил поводья лошади Лиаль. — То есть муж опорочил свою жену, оболгав ее и весь ее род? К тому же до сих пор не воспользовался правом мужа, живя рядом с такой красавицей?

— Да кому ты веришь, Лагрим?! — возмутился Бельвер. — Такие прыткие и бойкие…

— Вы сейчас скажите лишнего, — высокомерно произнесла лаисса Ренваль. — Прекратите обсуждать то, что уже тысячу раз обсудили на всех перекрестках, в тавернах и трапезных залах. У меня давно ощущение, что весь Валимар побывал в моей опочивальне, когда меня там не было, раз уж знают то, чего не знаю я сама.

Эргольд отпустил поводья лошади лаиссы, снова потер лоб и возмутился:

— Но подобное недостойно благородного мужа!

Лиаль промолчала, лицо ее теперь казалось каменным, и от былой живости не осталось и следа. Девушка сожалела, что заговорила с похитителями. Она знала, что рано или поздно, но грязные слухи сорвутся с их языков. Впрочем, нет, Лиаль желала этого разговора, опасаясь, что мужчины, наслушавшись о ней гадости, решат, что им дозволено грубое и непочтительное обращение с ней. Теперь лаисса Ренваль увидела, кого стоит опасаться, а в ком искать защиты. С этой минуты она старалась держаться ближе к Лагриму Эргольду.

Нет, Лиаль не доверяла ему, как не доверяла бы любому человеку, посмевшему похитить ее. Но мужчина показался ей более благородным, чем этот хриплый ласс с пронзительным взглядом светло-карих глаз, с которым она только что сцепилась. Выяснив о похитителях немного больше, Лиаль вернулась к прежним размышлениям. Сбежать ей, конечно, не позволят, да и куда бежать, когда ты слабая женщина в мужском платье? Встречные путники скорей примут ее за доступную женщину, чем решат помочь. К тому же, куда ей возвращаться? К мужу-безумцу, который, если и не задушит, то непременно однажды свернет шею собственной супруге.

Но позади был Гаэрд Дальвейг. Так сказали ей похитители. А если они ошиблись, и благородный ласс не спешит за ними? Эта мысль и порадовала, и огорчила Лиаль. Было невероятно приятно думать, что Гаэрд не оставил ее и следовал позади все это время, стало быть, искал возможность помочь. И это могло означать, что он не остался равнодушен к лаиссе Ренваль… или же только к ее судьбе. Впрочем, и первое, и второе, несомненно, радовало Лиаль. К тому же, оказавшись за стенами замка Ренваль, Гаэрд мог услышать досужие сплетни, однако все равно идет по следу… Сердечко Лиаль, если и не ликовало, то сладко сжималось от сознания, что не ошиблась в зеленоглазом лассе. Однако беспокоила мысль, что сейчас его заманивают в ловушку, и ласс Дальвейг подвергается опасности, а она, Лиаль, ведет его к краю пропасти.

— Это ведь вы напали на ласса Дальвейга? — снова заговорила девушка, глядя теперь исключительно на Эргольда.

Тот промолчал, но все-таки кивнул. После скосил глаза и увидел, что лаисса глядит на него с осуждением.

— У сего благородного ласса находится вещь, которая нужна нам, — нехотя пояснил Лагрим.

— Что вы сделаете с ним, когда он будет в вашей власти? — беспокойство в голосе Лие скрыть не удалось.

— Сдохнет, — криво усмехнулся Бельвер. — Как и должен был сделать еще тогда, когда пал весь его отряд.

— Никто не выжил? — почти шепотом спросила лаисса Ренваль.

Мужчины не ответили. Лиаль прижала руку к груди, где у нее висел оберег.

— Примите их души, Святые Защитники, — прошептала девушка.

— Как это мило, — усмехнулся Офур Бельвер. — Лаисса просит за тех, кого в глазах не видела. И отчего вы готовы оплакать призраков? Чем так задела вашу душу смерть людей, про которых вы и знали-то всего лишь, что они составляли отряд спасенного вами ласса? Вы знаете хотя бы одного павшего по имени?