Буквально на несколько секунд я замерла, но вздрогнула, когда Моно положил ладонь на мою щеку и большим пальцем провел по губам, слегка надавливая на них и проникая в мой рот. Подушечкой пальца касаясь кончика языка и еле ощутимо поглаживая его. Это движение было насквозь пропитано пороком.

Подняв голову, я посмотрела на Доминика и, в тот момент, когда наши взгляды встретились, я слегка поерзала, ощущая, как тело вновь наполнялось тяжелым жаром. В черных зрачках Моно сейчас бесы пылали и радужки заволок туман голода. Невыносимо сильный. Практически жуткий.

С этим голодом Моно смотрел на мои губы, а они от этого сильнее горели.

Но все же Доминик убрал ладонь от моего лица. Несмотря на то, что тело парня так сильно напряженно и он возбужден до предела, Моно давал мне полную свободу. Сдерживал себя и держал в руках — я это поняла потому, как он одну ладонь до побелевших костяшек сжал в кулак. Будто бы пытался отрезвить себя таким образом.

Один глубокий вдох и я до конца расстегнула ремень Доминика. Еще несколько секунд и я достала его член.

Моно, и правда, был возбужден до предела. Я это особенно сильно ощутила, когда сжала его член в ладони и ею провела от основания до головки. Большой и чрезмерно твердый, а еще невероятно горячий.

То, что я собиралась сделать, для меня и правда являлось невероятно смущающим, но я, пытаясь перебороть себя, чтобы не сгореть от смущения, еще несколько раз провела ладонью по члену и коснулась губами головки. Почувствовала, как после этого тело Моно сильнее накалилось и член, несмотря на то, что, казалось, и так был возбужден до предела, стал еще больше и тверже.

Мысли путались и мое собственное тело горело. Я толком не понимала, что нужно делать, но разомкнула губы и сжала их на возбужденной плоти парня, делая медленные и крайне неторопливые движения. Брала в рот чуть больше и почти полностью выпускала. Пыталась приноровиться, но, кажется, этим лишь сильнее дразнила Доминика.

Я долго слишком сильно стеснялась, чтобы сделать нечто такое, но теперь поймала себя на мысли, что мне даже нравилось таким образом делать приятно Доминику. Чувствовать на себе взгляд Моно и ощущать то, насколько сильно его тело напрягалось и накалялось.

Доминик все так же давал мне полную свободу, а я пользовалась этим и училась. Водила ладонью, облизывала и старалась вобрать как можно глубже, хотя, даже половину не получалось.

Наверное, со стороны казалось, что я вовсе игралась, но я правда таким образом пыталась приноровиться и лишь со временем, спросила:

— Я правильно делаю? Или нужно как-то иначе?

Подняла голову и, посмотрев на Доминика, затаила дыхание. От того, как он смотрел на меня, пронзало током и кожу испепеляло углями.

— Я даже не знаю, обожаю, или ненавижу тебя сейчас, — до не узнавания хрипло. — Что же ты со мной делаешь?..

Он вплел пальцы в мои волосы и убрал несколько прядей с лица. Взяв член, провел им по губам, а я, немного поерзав, высунула язык и лизнула головку.

И без того черные глаза потемнели и ладонь Моно в моих волосах сжалась сильнее. Рыкнув, он толкнулся внутрь, а я послушно разомкнула губы, позволяя Доминику делать то, что ему хотелось. Сразу его толчки легкие и неглубокие, но, в какой-то момент Моно вошел слишком глубоко и я сильно закашлялась. Не сумев выровнять дыхание, даже отстранилась и, сев на пол, одной ладонью накрыла горло.

— Подожди, — сказала, стараясь делать глубокие вдохи. Как только полностью пришла в себя, опять посмотрела на парня: — Было слишком глубоко… Я так не смогла, но мы можем…

Я не договорила. Парень подняв меня на руки, отнес на кровать и положил на смятое одеяло.

— Подожди. А как же?.. Мы же не закончили.

— Потом. Сейчас лучше остановиться.

Доминик посмотрел мне в лицо. Будто бы окончательно отметив, что теперь со мной все хорошо, он раздвинул мне ноги и вошел одним резким движением, сразу срываясь на глубокие и грубые толки, от которых у меня перед глазами все поплыло и я, сильно прогнувшись в спине, громко простонала.

Жар вспыхнул за долю секунды и внизу живота все заискрилось, разнося по телу дикие всполохи. Подхватив мои ноги под коленками, Моно сильнее натянул меня на себя и, очередным невыносимо глубоким движением, заставил простонать, теряя остатки рассудка.

Это было слишком дико. Казалось, что на грани безумия и я даже боялась предположить, что было бы, если бы хотя бы с толикой такого же напора, Доминик толкался мне в рот.

И сейчас он срывался за те мои игры и небольшие эксперименты во время первого для меня орального секса. Я довела его и теперь он доводил меня.