То, что происходило напоминало безумие. Ощущений было слишком много и они били через край. Казалось, что еще немного и я просто сойду с ума. Наверное, это уже произошло, из-за чего я потерялась в том, что происходило и, просто не в состоянии выдержать этой мощи, полностью отдала себя Доминику.

Ощущала его грубые и до невозможности глубокие движения от которых все тело, казалось, вот-вот, взорвется. Это и произошло. Конечно, не буквально, но я довольно быстро подошла к пику и ощутила, как меня подбросило в водоворот безумия, в котором я раз за разом сгорала и все продолжала ощущать движения Доминика, которые только усиливали то, что со мной происходило.

Когда же все закончилось и я ощутила, что Моно последними особенно глубокими движениями излился в меня, наверное, просто рухнула бы на кровать, но парень придержал меня за талию.

— Развяжи, — потребовала, хотя, получилось как-то слабо и слишком прерывисто.

— Мы только начали, — хрипло и опаляя ухо горячим дыханием.

Я понимала, что уже пора вставать, но не могла даже пошевелиться. Единственное, на что меня хватило, так это на то, чтобы стиснув зубы, потянуться к одеялу и сильнее укутаться в него.

— Кофе будешь? — В спальне появился Моно. В отличие от меня он выглядел так, будто хорошенько отдохнул и был полон сил.

— Я тебя ненавижу, — буркнула, с головой укутавшись в одеяло, но, выглянув так, что были видны только мои глаза, сказала: — Буду, но только с молоком и сахаром.

Буквально через десять минут Доминик поставил на мою тумбочку чашку с ароматным напитком и сам сел на край кровати. Попытался стянуть с моей головы одеяло, но я не далась и только сильнее закуталась.

— Почему мне кажется, что ты прячешься от меня? — спросил он, положив ладонь мне на спину и поглаживая ее сквозь одеяло.

— Это не так.

— Тогда убери одеяло.

— Не могу, — пробормотала. На самом деле, я действительно пряталась, ведь, как бы это не было глупо, но я смущалась смотреть на Доминика. Стоило только вспомнить, что мы делали прошлой ночью, как щеки тут же начинали пылать. Причем, настолько сильно, что, казалось, я сама вот-вот превращусь в пепел.

Доминик еще некоторое время сидел рядом и все так же поглаживал мне спину. Неторопливо и с оттенками нежности, на которую парень, казалось, был вовсе неспособен. Это было настолько приятно, что мне даже захотелось убрать одеяло, но поглаживания прекратились и я, вновь слегка убрала одеяло от глаз. Увидела, что Моно пошел к шкафу.

— Ты уезжаешь? — хоть я и пыталась этого не показывать, но в голосе скользнуло сожаление.

— Поеду к Готье. Через пару часов вернусь и, если ты будешь готова расстаться с одеялом, поедем и где-нибудь пообедаем.

Эта новость мне уже понравилась, поэтому, когда Доминик уехал, я, несмотря на то, что сил так и не прибавилось, скинула одеяло и встала с кровати. Будучи полностью обнаженной, я посмотрела на свое отражение, которое так отчетливо отображало то, что произошло прошедшей ночью.

Губы напухли и очень сильно покраснели. Все тело было в отметках Моно и его засосах. Особенно много их было на шее, груди и внизу живота. На попе красные полосы и следы ремня на запястьях.

Ощущения тоже до сих пор переполняли. Казалось, что каждая частичка тела ныла и меня преодолевала, пусть и приятная, но очень сильная усталость.

Кофе, который мне сделал Доминик, до сих был теплым, а еще очень вкусным. Несколько глотков и я приободрилась, после чего неторопливым шагом пошла в ванную комнату, но не в ту, которая была совмещена со спальней, а в ту, которая находилась в конце коридора.

Я так же сделала и ночью, когда Моно наконец-то развязал меня, ведь вообще не горела желанием опять видеть волосы Мэриан. Ну и я таким образом показывала Доминику, что эта ситуация меня не отпустила.

Позже я обязательно уберу в нашей ванной и антибактериальным средством смою любые следы знакомой Моно. Почему-то я была уверена, что после такого мне даже душевно станет спокойнее.

Пока принимала душ, ничего не могла с собой поделать и опять краснела, а все потому, что я вспоминала о том, как Моно развязал меня. Я тогда была не в состоянии даже пошевелиться, а Доминик, некоторое время растирал мне запястья, таким образом своими грубыми ладонями убирая онемение и приводя меня в чувства.

«Как ты?» — спросил он, пристально смотря мне в глаза. А у меня только от одного взгляда его черных глаз вновь кожа покрылась острыми мурашками.

«Нормально. Только в душ хочу» — хрипло прошептала и кое-как сползла с кровати, поморщившись от того, что поясницу обожгло болью. И, нет, это не из-за тех шлепков ремня, а потому, что Моно взял меня иным образом, а я все никак не могла привыкнуть к такому виду секса. Хоть и, безусловно, несмотря ни на что, я даже с ним достигала пика. Особенно, когда Доминик пальцами касался моего лона.