— Габриэлла, присядь, — настоятельница, слегка ступив вперед, жестом указала на один из ближайших стульев. Обстановка в гостиной все больше накалялась. Робко присев, девушка начала разглядывать всех присутствующих в комнате. От волнения ладони начали потеть.

— Все хорошо? Кать? Что происходит? — Габриэлла вопросительно смотрела то на монахиню, то на свою подругу. В комнате повисла тишина. Настоятельница Антонина мяла в руке какую-то бумагу, противно ею шурша. Катюша стояла с опущенной головой и теребила тонкими пальцами подол своего пепельно-серого платья.

— Дитя, — безрадостно начала настоятельница Антонина. — Мы поздравляем тебя с восемнадцатым днем рождения! — на испещренном морщинами лице появилась натянутая улыбка. Прежде холодный взгляд лишь на мгновение стал теплее.

– Спасибо, — с трудом вытянув из себя слово, поблагодарила Габриэлла. Во рту пересохло, а ком в горле все никак не получилось проглотить.

– Согласно правилам, сегодня ты должна покинуть этот детский дом, — голос настоятельницы звучал непривычно тихо.

— Конечно же, знаю. Я уже собралась, — скрещенные пальцы рук, до этого мирно лежащие на коленях, начали нервно постукивать по крышке стола. Всё тяжелее было справляться с раздражением и накатывающей волной гнева. «Что здесь происходит? Кто эти люди? Почему настоятельница и соседка ведут себя так, словно меня за порогом ждет расстрел?»

— Габриэлла! Успокойся! — словно чувствуя внутреннее состояние своей воспитанницы, настоятельница дрожащей рукой протянуло бумажный сверток. Тот самый, который она нервно комкала — Тебе письмо!

— Что? — глаза Габриэллы округлились. — Какое письмо? О чем вы говорите? — взяв письмо, Габриэлла нетерпеливо начала искать глазами имя адресата.

— Я сирота, которую подбросили на порог этого детского дома! Что за бред? — Не найдя на конверте даже намека на подпись, она растерянно посмотрела на окружающих.

Мужчины в костюмах встали со своих мест. Их внимательный взгляд был прикован к конверту.

Настоятельница всё также протягивала конверт. Дрожащие пальцы выдавали её волнение. Посмотрев ей в глаза, Габриэлла с ужасом отметила во взгляде — страх.

— Эти два джентльмена настояли на своем присутствии во время передачи, — словно оправдываясь, пролепетала монахиня, — Да возьми же!

Не отводя глаз от настоятельницы, Габриэлла нерешительно взяла письмо.

Нетерпеливо сорвав печать, девушка вытащила из конверта старый лист бумаги. Губы слегка зашевелились, помогая прочитать содержимое.

«Габриэлла! Будь готова! Ключ рядом! Всадники в пути».

Прочитывая текст снова и снова, Габриэлла так и не смогла понять смысл написанного. Осторожно положив письмо на стол, она убрала руки, словно опасаясь, что сюрпризы от этого конверта еще не закончились. Габриэлла вопросительно посмотрела на настоятельницу.

— Что всё это значит? К чему я должна быть готова? — голос девушки с каждым вопросом становился тверже. — Какие, к черту, всадники?

Монахиня слегка отступила назад. Незнакомцы встали со своих мест.

— Кто они? — вопрос снова повис в гостиной. Не дождавшись ответа, Габриэлла вскочила из-за стола и с грохотом задвинула стул.

— Ваши вещи собраны? — словно раскат грома, прозвучал басистый голос одного из мужчин.

— Какое вам дело? — огрызнулась Габриэлла и демонстративно скрестила руки на груди.

— Значит собрала. Тогда нам пора! — твердым голосом добавил второй мужчина, обращаясь к настоятельнице.

— Нам? Э, нет! Вы что-то перепутали! Я с вами никуда не пойду! — Габриэлла отчаянно замотала головой, пятясь назад. Сердце учащенно забилось в груди. Шаг назад, еще шаг. Спина уперлась в холодную крашеную стену. Идти было некуда. Мужчины, словно две огромные скалы, приближались к молодой девушке, отрезая пути побега.

— Что происходит? Настоятельница Антонина? — голос уже не был таким твердым. — Прошу! Что происходит? — на глаза навернулись слезы. Габриэлла умоляюще смотрела то на монахиню, то на Катюшу, но всё тщетно. Они стояли, как вкопанные не смея шевельнутся.

— Да что с вами такое? — слезы отчаяния начали чертить невидимые дорожки по щекам Габриэллы.

Настоятельница все так же стояла на своем месте, опустив голову.

— Кать! Мы же подруги! Что происходит?

Катюша, осмелившись поднять заплаканные глаза, в страхе наблюдала за происходящим. Наконец не выдержав, она ринулась на помощь соседке. В одно мгновение тяжелая мужская рука схватила её за запястье, причиняя боль.

— Даже не думай! — процедил он сквозь зубы.

— Кать! Настоятельница Антонина! Мне страшно! — слезы начали душить. Метаясь около стены, словно загнанный зверь, Габриэлла не собиралась просто так сдаваться. — Да помогите же кто-нибудь!

Мужчины подошли совсем близко.

— Не — е - ет! Уйди! Пустите меня! — зажмурившись, Габриэлла начала размахивать руками. Это была жалкая попытка борьбы.

От страха Габриэлла зажмурилась. Мужские руки больно вцепились в плечи.

— Открой глаза! — приказал один из мужчин, надавливая пальцем на ключицу. — Открой же глаза! — резкая боль пронзила все тело Габриэллы, к такому она не была готова, не смотря на то, что не понаслышке знала о побоях.