– Черепок побери! С тобой, дурнем, что-то важное прослушал!

И действительно, снизошло на хмурый строй внезапное оживление: заскрипели кирасы, зашуршал говорок меж бород, завертелись по сторонам блестящие, мутно-влажные, шлемы. Мофей заволновался – уж не вино ли разливать собираются? Сам Гончар одобрил бы: в честь переворота и, по совместительству, за упокой королевской души. Не пора ли в первые ряды, где и положено быть бывалому солдату в такой ситуации?

– Эй, малец! – ткнул кулаком в кирасу впередистоящего и зашипел от боли в ушибленных костяшках. – Зар-р-раза ржавая!

Заразой оказался совсем ещё молодой паренёк: белёсый пушок вокруг пухлых губ, в круглых, синих глазах шалое веселье плещется.

– Чего тебе, дядя? – едва не взвизгнул малец восторженно.

– Черепок тебе дядя! – поставил юношу на место бывалый гвардеец. – Что там случилось?

– Завтра на войну выступаем! – торжественно провозгласил юный воин, поправил съезжающий на нос шлем. – В бой!

– С кем? – изумился Мофей. Вчера ещё ни с кем воевать не собирались и на тебе, такая неожиданность. Малоприятная и малопонятная.

– С Южным королевством! – отчеканил юноша.

Мофей озадаченно почесал затылок, отчего и у него шлем сполз на самые глаза. Нет, конечно, непорядок – лет пять уж ни с кем не воевали. Перед соседями неудобно, вроде как мы их и за людей не считаем. Но с другой стороны: на юге жарко, воды мало, народ бедный – что за радость туда тащиться?

– Слышь, малой, а причину-то хоть придумали? – уточнил угрюмо.

– А то… Свободу им понесём!

Рыжий сбоку хрюкнул негодующе.

– Нашли носильщиков!

– Да и то верно, – рассудительно поддержал Мофей. – Свобода нужна им – сами пускай и носят! А так, что получается: свободу, значит – им, а таскать, значит – нам?

– Ох и заскорузлые же вы, дядьки! – укорил бывалых гвардейцев юнец.
– Тут такие дела, а вы… Эх, вы!

За это немедленно получил увесистый пинок от обладателя рыжей бороды.

– Про жалованье чего говорят? – вопросил исполнивший долг гвардеец.

– Не до того пока. Там всё больше про равенство и братство толкуют.

– Ну, так и не лезь со всякой ерундой к порядочным людям! – рыжий смачно сплюнул под ноги. – По делу начнут говорить, тогда и нам передашь. Мы в Гвардии служим, у нас не равенство, у нас равнение. Понимать надо!

В это время слабый ветерок напряг остатки немощных силёнок и, подхватывая на лету, стал кидать слова оратора прямо Мофею в уши.

– Напрячь все силы… Все как один… Несмотря на лишения… Затянуть потуже пояса…

Рыжий злобно стукнул древком копья о землю, мелодично пропела сталь наконечника над головой.

– Ну, вот и всё! Приплыли, называется!

– А что такое? – засуетился Мофей чуя подвох. – Я не разобрал ни черепка!

– Тот основательно пожрёт, кто до победы доживёт! – плеснул желчью рыжебородый. – Остальные сдохнут голодными. Не будет жалованья!

Мофей снова поскрёб в затылке и понял: свобода, мало того, что самому не светит, так ещё и чужим дядям её нести придётся на пустое брюхо. Привычно подхватил копьё, с железным скрежетом протиснулся сквозь строй – словно жук среди панцирных сотоварищей. Немилосердно бухая отсыревшими сапогами, потопал в сторону казармы. На его уход обратили внимание только те, кому он грациозно прошёлся по ногам.

* * *

В насквозь знакомой казарме привычно- густо воняло портянками, сапожной смазкой и ещё целым комплексом причин и явлений, который, собственно, и зовётся казарменным духом. Дух витал спёртый, открыть окна с утра никто не догадался. Развал дисциплины и наступление свободы олицетворял собой дежурный гвардеец, что вальяжно раскинул длинное, костлявое тело в серых штанах и рубахе на деревянных нарах. Служивый не просто валялся – лениво метал игровые дротики в портрет Его Величества, из положения лёжа. Король на портрете достойно переносил издевательства черни, даже не морщился.

– Что на построении сказали? – не поворачивая головы поинтересовался дежурный и хлёстко залепил очередной дротик в королевский нос. Его Величество стерпел и это.

– Свобода, – буркнул Мофей недовольно. – Завтра на войну. Денег не будет.

– Да я уж понял, что ничего хорошего, – не удивился дежурный. – Потому – песен чего-то не слыхать.

Мофей подошёл к своему шкафчику, начал было аккуратно сворачивать снаряжение, но вовремя спохватился и бросил веером под нары. Свобода же, а он, прямо как монархист какой-то!