Солнце палило нещадно, у списков поступивших толпился народ. Я находился на территории Академии Духовных Искусств. Всем кандидатам выдали пропуска на эту территорию и мы могли спокойно пройти мимо довольно серьёзного КПП. Вообще — я чуть не проспал, в том смысле, что лучше бы посетить Академию на следующий день после сдачи экзаменов. Так уж круто было в той гостинице. Мягкие кровати, отменная кормёжка. Повар превзошёл сам себя; дело в том, что я ему насоветовал-таки пиццу, которую мне готовили каждый день. А вечером я тренировался и шлифовал навыки, как сумасшедший.

Я в этот день, измотанный особо сильными тренировками, проснулся только к обеду и уж думал — что день-то стандартный, пока не вспомнил про Академию. Быстро добраться я смог благодаря ускорению Реяцу, которое активно применял ещё во время своего похода с восьмидесятого района к десятому. Ещё тогда я некоторые районы банально пробегал, либо перепрыгивал по крышам, тормозя лишь там, где нужно было.

Со спокойствием в душе я подошёл к спискам. Так… Изаму Курооками. Теоретический бал — двадцать семь из тридцати. Так и знал, что историю подвалил. И тут имеется в виду не история Мира Живых, а история Общества Душ. А практика? Четыре бала из пяти? Реяцу измеряли по балам. Единица — почти отсутствует, кстати — минимум для прохода двойка. Энергия есть. Тройка — средний уровень. Четвёрка — выше среднего. Пятёрка — высший уровень. Я прошёл, судя по записям, в класс один. Со мной в класс попало ещё человек четырнадцать, среди которых абсолютное большинство были аристократы, всё же наследственность душ родившихся, а не попавших сюда в результате смерти в Мире Живых. Впрочем, среди них тоже случаются уникумы — я идеальный тому пример.

Так, мне следует проследовать через три часа в аудиторию двадцать три, на втором этаже… Стоп, а ведь нам ещё должны выдать форму и комнату в общежитии. Явное преимущество первого класса ещё и отдельная комната на каждого ученика. Тут всё по цифрам — в первом классе в комнате, в общежитии живут по одному, во втором — по два, в третьем по три, в четвёртом — по четыре. За комнату я не переживал, а вот форму можно было бы получить сейчас, ведь без формы мы имеем ограниченный доступ к территории Академии.

А когда форму получать? А что если занять аудиторию прямо сейчас, в конце концов — можно не бояться опоздать, если я сейчас уйду из Академии в загул. Так что, вздохнув, я двинулся в сторону кабинета. Внутри самого здания не было особого столпотворения, разве что у двадцатой аудитории сидели студенты в огромном количестве.

— А что здесь происходит? — спросил я у парня, что в полностью открытую дверь высматривал доску, висящую в аудитории, где высокий каштанововолосый мужчина приятной наружности вычерчивал иероглиф.

— Это Айзен-сама, — ответила восхищённым голосом девушка в форме Академии, — он лейтенант Пятого Отряда, а ещё такой душка.

— Это занятия каллиграфии, — ответил парень, которому я задавал вопрос.

Каллиграфия? Скучная штука, требующая концентрации. Вообще делопроизводство здесь, на японском, тяжёлая вещь — малейшая огреха в написании и всё пошло прахом, но я-то прекрасно ей владею, так что, банально зевнув, двинулся в сторону своей аудитории.

— Какое пренебрежение, — фыркнула девушка, — так относится к Айзену-сама.

— Знаешь, — зевнул я, — я совсем другого пола чтобы так к нему относится, как ты. Я вообще должен ещё три часа проторчать, чтобы дождаться классного заседания… О, открыто? — удивлённо произнёс я, когда дверь подчинилась мне и послушно открылась.

Передо мной открылась довольно большая аудитория, мест на тридцать. К слову, часть студентов уже сидела. К примеру — Токетори о чём-то пытался поговорить с чёрноволосой девушкой, что носит очки в красной оправе. На среднем ряду, прямо за первой партой — сидел мальчик с эмблемой клана Кучики, рядом с которым весело щебетали три девушки, Токетори параллельно кидал в члена клана Кучики неприятственные взгляды.

Когда я вошёл все взгляды скрестились на мне. Аристократы, не заметив на мне эмблемы клана, вмиг потеряли интерес.

— Кхм. Я Изаму Курооками, если что, — сказал я, направившись к галёрке, где, заняв место, положил голову на руки и сделал вид, что уснул.

— Тц, наглый простолюдин, — фыркнул кто-то, я не обратил внимание на него.

Мог бы его и проучить, но зачем всё это? Вот начнутся занятия по фехтованию — вмиг сравняю самооценку этих зазнавшихся идиотов с землёй. А пока лучше прикинуться ветошью для окружающих, но, тем не менее — изучить всех присутствующих. На деле я сосредоточился на некоторых выделяющихся уже сейчас.

Бьякуя Кучики, будущий какой-то там по счёту глава клана, которых за тысячу с лишним лет было великое множество лишь из-за того, что глава его рода служит ещё и капитаном шестого отряда, а иногда заварухи, где сменялся капитан, всё же случались. От мальчика с идеальным, с точки зрения девушек, лицом, исходила аура презрения и холодности. Он не считал необходимым общаться со всеми, точнее — не видел никого, кто был бы лучше него во всём. Такую же ауру генерировал и наследник Токетори, но, в отличие от Бьякуи, он пытался завязать разговор с Лизой Ядомару, которая, кажется, пыталась его и вовсе отбрить. Девушки, обычно, инстинктивно чувствуют — с гнильцой ли парень, или нет. И конкретно в случае с Токетори — Лиза банально не хотела с ним общаться.