— Нам с тобой сегодня вечером отсюда к Татьяне нужно забежать. Страдает бабёнка. Там не столько эти царапины болят, сколько душа.

Пришла домой, обмыла колени, смазала зелёнкой. Боль нестерпимая, но ничего, это всё пройдёт. Позвонила матери, сказала, что сегодня я к ним не приеду, у меня тут дела. О травме не сказала, а то переживать будет и ещё сюда приедет. А этого сейчас делать нельзя. Командир и Люба не должны увидеть Андрюшку. Но это пока летние каникулы, а дальше что? Он пока тут ходит в школу, придётся переводить его в город. И сама туда будет ездить чаще. Но как это все объяснить и ему и матери? Я задремала, но меня разбудил звонок в дверь. Я уже догадалась, кто пришёл — девчонки.

— Танюша, миленькая, как ты? Все ноги перевязаны. Сильно болят, да? — спросила Олеся.

— Уже меньше, я даже задремала.

— Ну вот, а мы разбудили тебя. Ты от кого сегодня так бежала, Танюша, расскажи нам?

— Сама от себя, но я уже устала от этого и не придумаю, что делать, — я залилась слезами.

— Только не это, даже из самых непростых ситуаций есть выход. И мы его будем искать. Давай только всё честно рассказывай. Нечего нас водить за нос.

— Я ничего не знаю. Как и раньше говорила вам, залез какой-то мужчина в окошко, и я переспала с ним. Всё, а кто он, я не видела его лица.

— Но Андрюшка похож на командира, одно лицо! Значит, это он и был.

— Мало ли похожих людей, и я не знаю, учился он в это время в нашем училище, или нет, — я пока скрывала о том, что это был именно он. Девчонки могут испортить всё. Люба же сказала, что будет добиваться его всеми правдами и неправдами.

— Так, — почесала затылок Оля, — у кого же нам узнать об этом? У него же есть друзья, в конце концов.

— Олечка, ты на правильном пути, у нас есть Миронов, он дружит с командиром. Но сейчас он в отпуске, он сам мне говорил об этом, — Олеся запрыгала от радости. — Всё, девчонки, у меня есть знакомая в отделе кадров, у неё и узнаем!

— А что плясала-то, это ещё полдела. Может, ты, Олесечка, узнаешь у неё насчёт командира, где учился, например.

— Этого мне никто не скажет, тут нужно мозгами пораскинуть.

— Успокойтесь, ничего не нужно, пусть остается всё так, как есть. Командир сейчас женится на Савиной и всё, успокоится.

— А мы не допустим этого. Он должен жениться на тебе, ты первая его застолбила.

— Да вы что, девчонки? Я просто побыла с ним на приёме у тётки, это ничего не значит. Вы же сами меня просили! Или не помните?

— Помним мы всё, ты была там в качестве его невесты, так мне Миронов сказал. И его тётке ты понравилась. Она просила привести тебя к ней, чтобы поговорить с тобой. И командиру ты понравилась, он об этом Миронову сказал.

— Ты всё знала, Олесечка, и молчала? Так нечестно.

— Так я выжидала, когда Миронов из отпуска появится. А теперь вижу, что у нас времени на это нет.

— Ох, что же вы творите-то, — простонала я, — за моей спиной такие делишки проделываете. А может, он мне не нравится, вы спросили у меня?

— А то мы не видим, как ты вздыхаешь о нём! У тебя же всё на лице написано! И не отпирайся! Нам нужно подумать, как невесту его новоявленную устранить. Павлова просила помочь, но он пока молчит.

— Так только день ещё прошёл, а на это время нужно, — вздохнула Оля.

— Всё, девчонки, помечтали — и хватит. У этой невесты есть ребенок от командира, она так мне сама сказала.

— Почему только тебе сказала, а не нам, например!

— Потому что я её спросила об этом, надолго она к нам, или нет. Она мне всё и рассказала. Я устала от всего, и мне нужно отдохнуть.

— Не переживай, Танюша, не стоят мужики того, сволочи они. Таких женщин упускают. Вот хотя бы Жарикова взять, Олечка сколько ему внимания уделяет. А он никаких ответных действий не предпринимает. И заставить мы его не можем, командир всё-таки, — и Олеся засмеялась.

— Ты о себе подумай, Олеся, всё-таки Павлов не плохой мужик. И ещё неизвестно, любил ли он всех этих баб или просто флиртовал с ними.

— Так он сам ими же и хвалился.

— А что, это у нас уже запрещается? Цену он себе набивал!

— Ну, не знаю. Пойдём мы, Танечка, не скучай тут без нас.

Вот балаболки! И без них я не могу. Они постоянно поддерживают меня в трудную минуту. Только бы отказались от своей затеи узнавать про командира. И Миронов, когда приедет, может всё о нём рассказать. Голова идёт кругом. Ну почему всё так получилось? Ворованная ночь даёт о себе знать. За любовь нужно платить большую цену.

Как бы ему не хотелось ехать к Любе, но придётся, раз обещал. И что он скажет ей? Она ему ставит условие: пока не наладит с ней контакт, не увидит своего ребёнка. А что, если и ему выдвинуть встречное условие — пока не увидит ребёнка, ничего предпринимать не будет? Вот на этом и будет стоять. Он подъехал к узлу связи, когда уже рабочий день закончился. Люба ждала его с недовольным личиком. Ей бы хотелось, чтобы коллеги увидели её рядом с ним. Спутал он её планы.