Заметим, глава государства вел речь о коррупции, экономическом саботаже в обществе, провозглашенном идеологами КПСС «обществом развитого социализма». Для все большего числа людей в стране становилось очевидным, что никакого «развитого социализма» в СССР и не построено. Эти позорные явления были лишь отчасти порождены перестройкой, их зародыши давно уже находись в «советской почве».

И кого ставят на ответственейший участок борьбы с экономическим саботажем и коррупцией? Нового Феликса Дзержинского? Идейных дзержинских и цурюп в советской номенклатуре давно уже не было. Комитет возглавил не известный стране 37-летний Ю.В. Голик, бывший декан юридического факультета Кемеровского государственного университета и народный депутат СССР, не имевший достаточного опыта практической работы. Большинство лиц, выдвигаемых Горбачевым на первые роли, оказались, к сожалению, не теми людьми, кто был способен выполнить стоящие перед ними задача в сложнейших условиях внутриполитической борьбы при незримом вмешательстве внешних сил.

К неудачным кадровым решениям Горбачева относилось и выдвижение министра финансов СССР В.С. Павлова (на той должности он пробыл всего полтора года) на пост премьер-министра СССР. Примечательно, что 14 января 1991 года, когда его кандидатуру утверждал Верховный Совет СССР, из 420 присутствующих в зале депутатов за него проголосовало только 279 человек. Кадровая политика, увы, оказалась ахиллесовой пятой президента СССР – советские и партийные функционеры, как и военачальники, на которых он сделал ставку, оказались не на высоте задач, выдвинутых перед Советским государством историей.

В стране тем временем ведущие политические силы боролись за армию. И противники, и сторонники КПСС понимали, что в складывающейся обстановке армия может превратиться в один из субъектов внутренней политики. Намечалась ситуация 1957 года, когда слово министра обороны СССР Г.К. Жукова оказалось решающим, предопределяющим дальнейший курс страны. Это особо не устраивало сторонников реформ, так как армейский организм в силу специфики своего функционального предназначения являлся одним из наиболее консервативных институтов советского общества, сложно воспринимающим социальные новации. В командном составе, где все построено на строгом единоначалии, настороженно относились к разговорам о гласности, плюрализме, демократии, тем более что налицо уже были плачевные плоды перестройки.

Но надо признать и то, что немалая часть офицерского корпуса разделяла взгляды команды Горбачева и даже радикальные воззрения Межрегиональной депутатской группы. Наиболее падкими на новации оказались преподаватели вузов, адъюнкты, сотрудники всякого рода НИИ и, как не странно, на первый взгляд, политработники – может быть, в силу воспитания на идеях внутрипартийной демократии, выборности партийных и комсомольских органов. И как всегда бывает в смутные времена, на поверхности общественной жизни стали всплывать личности, чьи социальные амбиции не всегда соответствовали накопленным знаниям и жизненному опыту.

На волне перестройки немало таких молодых офицеров оказались избранными народными депутатами, в том числе РСФСР и СССР, оказались вовлеченными в разного рода общественные организации либерального толка. 13 февраля «Красная звезда» посвятила этой теме большую статью, озаглавленную «На подножке «демократического экспресса». По команде из Главного военно-политического управления в ней бичевался бывший подполковник-десантник В.Г. Уражцев, создавший союз по защите военнослужащих «Щит», и его единомышленники. Поведала газета и о лейтенанте Терентьеве, бывшем коммунисте, ставшем членом Демократического союза и организовавшем подпольную офицерскую организацию «Честь и совесть»…

Такие публикации, а их в 1991-м в военной печати было мало, не столько открывали глаза читателей на «пагубность» поступков «антигероев», сколько способствовала их популяризации. Ожидаемого массового искреннего осуждения офицерами своих коллег-«правдолюбов» не происходило.

Одной из идей, вбрасываемых «демократической оппозицией» в общественное сознание, была идея создания национальных армий. Некоторая часть офицерского состава оказалась к ней восприимчива. Это касалось не только Закавказья, Прибалтики и Украины. В РСФСР окружением Ельцина выдвигалась идея создания Российской армии, и это было наиболее опасно для Вооруженных Сил СССР, так как фактически вело к развалу Союзного государства и растаскиванию ядерного оружия по «национальным квартирам». Часть представителей «Демократической России» (будем так называть конгломерат сторонников Ельцина, тем более что с осени 1990 года существовало движение «Демократическая Россия») ратовали именно за это.

Один из ее активистов, народный депутат СССР по Вологодскому территориальному избирательному округу майор В.Н. Лопатин, ставший в 1990 году заместителем председателя государственного комитета РСФСР по общественной безопасности и взаимодействию с Министерством обороны СССР и КГБ СССР, в октябре того года побывал в США, где встречался с министром обороны, председателем комитета палаты представителей по делам вооруженных сил конгресса США, сотрудниками Пентагона и ЦРУ. Депутатом было заявлено, что после переходного периода республики СССР возьмут под свой контроль воинские части и вооружения, развернутые на их территории, включая ядерное оружие. По словам Лопатина, республики не могут позволить Москве, т. е. союзному руководству, сохранить контроль над ядерным оружием, потому что она может применить его для «запугивания республик».

12 ноября 1990 года Совет министров РСФСР принял постановление № 505 «О решении вопросов, связанных с сокращением Вооруженных Сил СССР на территории РСФСР», которым республиканским структурам поручалось разработать проект закона РСФСР «О прохождении воинской службы на территории РСФСР» и к 1 февраля представить его в Совмин республики. Пятым пунктом постановления краевым и областным исполкомам предписывалось подготовить предложения по реорганизации военных комиссариатов в отделы соответствующих исполкомов «с целью усиления социально-правовой направленности их работы». Тем самым система военкоматов была бы выведена из-под руководства Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба и встал бы вопрос, а какие структуры займутся мобилизационной работой – учетом приписников, направлением их на сборы, подготовкой граждан к службе в армии, призывом их на службу?