– Не боись, – оживился Кодкин, увидев, как дрогнул острым кадыком пассажир и облизал пересохшие губы. – Это они ночью вляпались. Вода тут шла, так они с перепугу в сторону подались и в самую середку влипли. Салажата, видать. Их после армии много сюда. Деньга немаленькая, нахрапом взять хотят. А как говорит моя теща – нахрапом хорошо, когда все остальное плохо. Ночью, конечно, тут любой заменжеваться может. Даже если опыт имеется. Зимник высшей категории сложности. Не река, а бешеный волк. Не знаешь, что за поворотом будет. Нам бы с тобой колонну нагнать, тогда ваши не пляшут. Часам к шести в заежке будем.

– А до Старого прииска далеко еще? – неожиданно спросил пассажир.

– Я тебе чего толкую-то? – еще больше оживился Кодкин. – Который раз объясняю – заежку на Старом оборудовали. Школа там у них была, так в ней сейчас и заежка, и еще какой-то народ пристроился. Не поймешь – то ли геологи, то ли еще кто. По разговорам – хотели ГЭС строить, да видать, раздумали. Река тут – хуже не придумаешь. Вся на дыбках. Пока хребтик насквозь не пройдет, туши свет! Ты чего потерял-то там – так и не скажешь?

– Такие, как я, только и делают, что теряют. Любимое занятие, – неожиданно поддержал разговор пассажир. Видать, намолчался за дорогу. Или вид угробленных машин выбил его из колеи. Кодкин понял, что разговор получится.

– Везу вот тебя, а кого везу – хрен его знает. На Старый прииск пешком наладился. Ты хоть знаешь, сколько до него от последней заправки?

– Сколько?

– Триста двадцать. Только эти триста двадцать из-за качества дороги еще на четыре помножь, тогда приблизительно полная картина получится. А ты в ботиночках.

– Надеялся, что тебя встречу.

– Зря надеялся. Кроме меня, без колонны ни одна падла бы не рискнула. Считай, мы с тобой сейчас зимник закрываем. За Крестом по сплошной воде пойдем. А ты в ботиночках.

– Как по воде?

– Запросто. С низовий, где потеплее, подпирать начинает, наледи рвет. А на шиверах лед до самого дна. Вот она и прет по верху. Лед, понятное дело, киснет. А ночью морозом прихватывает. Потом снова вода. Получается, как у моей тещи слоеный пирог к Восьмому марту. А ты в ботиночках.

– А что, в валенках лучше по воде бегать?

– Чудак. Валенки скинул и чеши. А ты свои пока расшнуруешь…

– А я прямо так…

– Ну, если «так», тогда сиди.

За крутым поворотом река раскрылась далеко вперед. И там, далеко впереди, на ослепительном льду, они разглядели черные фигурки людей. Николай, чтобы лучше было видно, открыл дверку.

– Догнали! – закричал он. – Теперь живем!

Пассажир, подавшись вперед, внимательно вглядывался.

– Говорил, без остановки идти будут, а они стоят, – повернулся он к Кодкину.

– Без остановки знаешь, кто ездит? – сплюнул тот. – Не знаешь, у моей тещи спроси, она тебе объяснит.

Когда он притормозил машину у самой толпы шоферов и спрыгнул на лед, никто даже не обернулся. Все смотрели на обвязанного веревкой человека с ломом в руках, который, осторожно ступая по скользкому насту наледи, подбирался к самой ее середине. Наконец он остановился и, несильно тюкнул ломом по льду. Лом ушел под лед почти наполовину. Брызнула вода. Человек торопливо отступил и, то и дело оглядываясь, пошел назад.

Подойдя к товарищам, он бросил лом и прохрипел:

– Не пройти!

– А если под берегом? – закричал Кодкин.

– Попробовал один, – сказали ему и показали на ближний берег.

На берегу горел костер. У костра сидел человек в накинутом прямо на голое тело тулупе и глотал обжигающе горячий чай. На кустах рядом с костром дымилась мокрая одежда.

– Ясненько, – согласился Кодкин и втерся в самый центр обменивающихся короткими репликами шоферов.

Пассажир, приоткрыв дверку кабины, с напряженным вниманием прислушивался к разговору.

– Ночью прихватит, однако.

– Дед Мороз тебе сказал?

– А если вода пойдет?

– Запросто.

– В Романовке уже карбаса рубят, – суетился Кодкин.

– Ну. Назад надо.

– Коса воду держит. Тут, знаешь, какая глубина?

– Раз вперед непроханжа, значит, назад.

– А если прихватит ночью?

– Назад тоже теперь не разлетишься, – буркнул обросший до самых глаз щетиной здоровяк и ткнул в бок Кодкина. – У Калакана как?

– Не пройти. По берегу еле-еле.