В следующий раз мы остановились уже у самого поместья, когда стали видны и ограда, и люди, занятые делами во дворе.

— Вирана, и вы все, — повернувшись к нам, начал барон, — я бы хотел пока держать в тайне бракосочетание. Ненадолго, но до тех пор, пока не решатся некоторые вопросы. У меня есть весьма серьезные основания полагать, что в поместье могут находиться не самые честные люди и такая информация может нарушить наши дальнейшие планы. Это понятно?

Молчаливые, сдержанные мужчины уверенно кивнули. Местный мужчина, присланный Нимой, остался в дальней деревне. Теперь было понятно, о чем они с Тазуром говорили перед расставанием.

— Ченни знает, — напомнила я немаловажное обстоятельство. В чем-то, конечно, он был прав. Кто знает, каким образом информация доходила да этой шайки, что прячется в глубине лесов, но очень хотелось надеяться, что супруг ошибается.

— Я ее предупредил перед отъездом. Для всех остальных мы ездили смотреть, готовы ли поля к посевам и как обстоят дела в самих деревнях. И, Вирана, не все мои люди знают, что ты здесь хозяйка. Пусть пока все так и будет. Хотя бы несколько дней.

— Хорошо, но и ты должен помнить, что звал меня Анной, — усмехнулась я. Это казалось нетрудным, так что сложностей быть не должно.

Если бы.

— Ченни, пусть баню натопят наскоро, — быстрым шагом пролетая через кухню, бросила я. После дороги и нескольких дней в сторожке ужасно хотелось помыться.

Я только успела вынуть из сундуков чистое, как в комнату, тихонько, как-то нерешительно постучав, вошла экономка. Женщина пытливо заглянула в глаза, пытаясь определить, насколько все плохо.

— Ваша милость?

— Не смотри так, — потягиваясь и разминая спину, попросила чуть кривясь, — все не так и плохо. Может, даже хорошо. По крайней мере, ко мне, кажется, относятся с уважением.

Экономка выдохнула с облегчением, словно этот вопрос не давал ей спать ночами во время нашего отсутствия. Впрочем, может, так оно и было.

— Как дела дома? — выкладывая поверх смены белья мыло, спросила.

— Все в порядке, миледи. Только Люра воду мутит, носом перед мужиками вертит, но мы этого и ждали, так что я просто ее немного одергиваю, как заносить начинает. В остальном все в порядке. Вчера в огороде первый раз работали, первую зелень посеяли.

— Это хорошо, — пусть я и чувствовала себя немного неуверенно из-за последних событий и необходимости держать их в тайне, позволить себе унывать было неправильно. Нужно заниматься делами, тогда голова не станет придумывать проблем остальным частям тела. — Идем, посмотрим, какие еще дела от нас требуют внимания, пока баня греется.

Пробежавшись по кладовым, осмотрев, как развесили прокопченные колбасы и куски мяса, вышла на весенний, теплый воздух. Солнце стояло высоко, радуя светом и яркими красками. С каким-то внутренним удовлетворением я оглядывала двор, отмечая все, что сделано за последние недели. Времени прошло не так и много, с того дня, как Тазур пересек границу этих земель, но его влияние и присутствие угадывалось везде.

Я шла по двору, приветливо кивая людям, его и моим, трудящимся рядом без разделения и понукания. Эта весна станет началом новой жизни для всех нас.

— Анна? Выглядишь несомненно лучше. Удалось немного передохнуть от забот? — участливо спросил Томаш. Я не знала, что хар вернулся из деревни в поместье и была не в курсе степени его осведомленности о причинах нашего отсутствия, так что слова стоиловыбирать осторожно.

— Добрый день. Да, спасибо, мне много лучше. Возможно, простуда, наконец, отступила, — чуть улыбнувшись, кивнула, осматривая новые части забора. Получилось хорошо, добротно. Только вот старые пролеты теперь смотрелись как-то уныло и хлипко на фоне своих новых соседей.

— Не кривись, — хар широко ухмыльнулся, считав мое выражение лица, — со временем все заменим, но чуть позже. Тазур приказал первым делом склады для шерсти подготовить.

— Это правильно, только я думала, что вы в деревне пока останетесь. Кто там за всем присматривает?

— Так я только проездом в поместье, — мы шли по двору, наслаждаясь минутами покоя. — Сейчас загрузят кое-что из вещей, и вернемся обратно. Тебе стоит заехать посмотреть, что мы успели сделать за пару дней. Думаю, оценишь, хозяйка.

Я судорожно обернулась по сторонам, проверяя, не услышал ли кто. Убедившись, что все в порядке, укоризненно глянула на Томаша. Тот только удивленно приподнял бровь. Через минуту укоризненных гляделок, мужчина вдруг выругался, хлопнув себя по лбу.

— Вот же, — кажется, я сама только что выдала себя своей реакцией. Да, долго шила в мешке не утаишь. Все норовит под зад острым концом кольнуть. Вот и сейчас, посмурнев, Томаш глубоко вдохнул, внимательно осмотрев меня с ног до головы, словно под другим углом. — Я, вообще, не то имел ввиду, а только твою заботу обо всем и обо всех, вот и назвал хозяйкой. А оно вон как получается. И Тазур в курсе, это точно. Да. Тогда все понятно становится.