Теперь меня стало трясти мелкой дрожью. Он загнал меня в угол, этот Тардашевски. Что я должна выбрать в такой ситуации?

Похоже, я попала….

— Блин, блин, блин. ….Блин! — руки не слушались, пока я пыталась выключить воду, текущую из под крана в ванной комнате дома Тардашевских. Из-за этого залила туалетный стол, свои собственные руки, даже кафельный пол, на котором в минуту стало сколько.

— Ну блииин!

Замочила телефон. Это самое худшее. Сколько раз, просила маму купить мне сенсорный планшет, к моему раскладному телефону, от которого я тащилась с самого детства. Мне нравился не именно этот телефон, ведь за такое количество времени я успела поменять несколько моделей подобных этой. Нет. Мне нравились именно раскладушки. Раскладные телефоны то есть. С момента шестого класса завораживалась ими, особенно теми у которых есть мигалка на корпусе, и можно поставить абсолютно любой рингтон.

Вот это мне нравилось. И как итог, половина была безбожно намочена, и кнопки то и дело отказывали в самый нужный и важный момент.

Вот и сейчас. Отказали напрочь.

— Да блин!!!

Если кто-то захочет созвониться со мной, или я сама захочу кому-то позвонить, у меня это похоже не выйдет. Всему виной вода. А ведь будь это сенсорный телефон, без кнопок, такой как к примеру, у моей сестры Алены, то ничего бы ему не было. Не сломался бы так легко.

Вот тебе и мечта. Любимый телефон есть, но он такой нежный и такой ранимый, аж зубы сводит от злости.

Это всё Тардашевски меня довел. Это он. Это же уму непостижимо, как у него получилось за каких-то жалких пятнадцать минут наедине, довести меня до такого состояния, что я сама себя не узнавала в зеркале. Ручки тряслись, пульс зашкаливал словно после кросса. На лице совершенно ошарашенный вид. А все из-за чего? Из-за того, что он к стенке меня прижал.

И ведь это по-другому даже не назовешь. Ситуация патовая, безвыходная. Я ведь действительно в ловушке.

Что же делать, а? что делать теперь с этим шантажистом?

Это хорошо, что я ему ничего не успела ответить, хотя была на волосок от того, чтобы согласиться на все его требования и отдать бразды правления собственной жизнью, в наглые, загребущие руки Николаса Тардашевски. Но тут в комнату вошла и его мать, Ирина Анатольевна, а я сама собой, смогла воспользоваться тем, что он хоть чуть-чуть отступил, и пулей бросилась в туалет.

Вот теперь стою трясусь от страха и все роняю из рук на кафельный пол. Телефон вон намочила к лешему. Всю себя залила водой.

Неуклюжая боязливая Лиза.

— Блин. Может маме позвонить?

Подумала, но быстро откинула эту мысль. Мама, такая же гордая как и отец. И она, точно также как и он, наверняка даже не представляет что со мной сотворит Тардашевски если я сделаю что-то не так как он ожидает. Для таких как это семейство, закон и милиция это пустые слова. Ничто. Благосклонно усмехнутся, если я пригрожу их сыну, что заявлю на него в полицию, в случае, если он хоть попытается меня изнасиловать.

А он ведь и правда, попытается, ведь так? Сам ведь сказал.

Нет. Предков вмешивать нельзя. Не сейчас.

— Лиза, ты там застряла? — издевательский тон, и удар по двери, в явных, целенаправленных попытках додавить меня, сделать именно то, что хочется Тардашевски.

— Дай мне умыться, сволочь! Отвали! Ты можешь хотя бы на пару минуточек, отстать от меня, а? Можешь оставить в покое, Тардашевски или нет?! — ну вот, истерику явно уже не скрыть. Кажется, близится нервный срыв.

— Ну уж нет, дорогая. — Тардашевски снова ударил по двери, причем так сильно, что похоже даже оставил на ней вмятину. — Я не могу позволить тебе запланировать какую-то адскую дичь, особенно сейчас, когда ты в таком состоянии, и явно что-то замышляешь. Так что, нет. Не сегодня, милая. Сегодня ты будешь делать именно то, что я тебе скажу….

— Пошел ты нахрен!

— Лиза, я ведь предупреждал, что мое терпение это явно не то, на что тебе стоит рассчитывать, помнишь?

— Я сказала, ПОШЕЛ. ТЫ. НАХРЕН!

Я даже подошла к двери, чтобы он лучше меня услышал. А то мало ли. Пропустит еще самую суть моей мысли.

— Лиза, ты….- голос стал низким и рокочущим.

— У вас все в порядке, сынок?

ЗА дверью воцарилась тишина. Похоже, перед этим я слышала голос Тардашевски старшего.

— Мы просто болтаем с моей девушкой о пустяках. — судя по приглушенному голосу, который по-прежнему был пропитан гневом, сам Николас хмурился.

На его отца похоже, слова сына не произвели нужного впечатления, и поэтому он подошел к двери и обратился ко мне лично.

— Лиза? Вас ведь Лиза зовут, правильно? Я могу с вами переговорить, с глазу на глаз?

— Отец? Ты что делаешь, а? Что ты задумал? — Тардашевски был изумлен, и похоже совсем не ожидал такого предложения от своего собственного отца.

Я наконец, решилась открыть дверь туалета и выйти в коридор.

Около двери стояло две копии одного человека. Большая и маленькая. Николас явно был сыном своего отца, и похоже, это сходство было не только во внешности, но и в характере тоже.