– Но там сейчас Веста, - попыталась возразить я, не желая встревать во вступительные испытания сестры. На самом деле я боялась ее – Брунгильду, мою мачеху.

– Последний шанс, - звучало, как приговор. Но, что-то в его словах зацепило меня и я пошла.

– Гордон, где ты ходишь? Мы уже начали без тебя.

Здесь было даже темнее, чем в общем зале. Но это было хорошо, ведь так я не буду видеть лица своей «мамочки».

– Мисси, немедленно выйди! – требовательно произнесла Брунгильда.

– А ну тихо! – шикнул на нее отец.

– Что тут происходит? Кого ты привел? – удивились трое магов, сидящих за массивным дубовым столом. Лишь одно место пустовало, и я уже догадывалась, чье именно оно было…

– Это одна семья, поэтому девушка может присутствовать, - невозмутимо сказал тот и сел на пустующее место. У меня сердце в пятки ушло, когда я поняла, что разговаривала в зале с членом приемной комиссии.

– Ладно, пусть девчонка остается, - разрешил седовласый мужчина с невероятно мудрыми глазами. Да еще такой статный! Явно не последнее лицо в университете.

Я встала у стены, так как на кожаном диванчике, где сидели родители, уже не было места. А сестра восседала на отдельном деревянном стуле в центре комнаты перед приемной комиссией.

– Итак, Веста Туманская, что здесь? – задали вопрос моей сестре.

Только сейчас я обратила внимание на небольшую квадратную коробку, стоящую на столе. Именно на нее и указывал член приемной комиссии.

– Мне нужно время подумать, - грустно вздохнула сестра.

– Думайте. У вас целая минута, - усмехнулся мужчина, вот только смотрел при этом почему-то на меня. Опустила взгляд в пол, стараясь сделать вид, что меня тут нет. – Время вышло. Ваш ответ?

– Я не знаю, - стала поддаваться панике Веста. Зря! Сейчас же весь настрой собьет!

– Что в коробке!? – стал давить на нее мужчина, что привел меня в этот кабинет.

– Не знаю…

– Что внутри!? Отвечай!

– Я не…

– Что там?! Говори! Сейчас же! – крик был таким громким, что у меня заложило уши. Сестра, не выдержав такого давления, начала рыдать.

– Хватит! – «взорвалась» я. – Зачем вы это делаете? Коробка абсолютно пустая! Там нет ни-че-го! Что вы хотите от нее услышать?

– Я хотел это услышать не от нее, а от тебя, - спокойным тоном произнес тот. Да еще и довольно улыбаясь! – Ты принята.

– Что ты натворила!? – взвыла мачеха и запустила пальцы в волосы. Я поджала губы и, насупившись, опустила взгляд в пол.

– Я не хотела. Честно, - прошептала я. Но было ли это правдой?

– Ты не хотела. Отлично! – взбесилась Брунгильда. – Между прочим, я тоже многое, что не хотела. Например, принимать тебя в семью.

– Вы меня не приняли, - выдала я на эмоциях. Отец на мои слова устало потер переносицу, а мачеха взбесилась еще больше. Одной лишь Весты не было слышно. Сестра расстроена провалом, поэтому сейчас ей не до наших очередных разборок. Впрочем, за эти годы я устала от выяснений отношений не меньше нее.

– Да как ты смеешь, - прошипела мне в ответ «мама» и уже занесла руку, чтобы ударить, как была остановлена отцом. – Ты живешь в моем доме, ешь мою еду, одеваешься на мои деньги. И еще что-то смеешь мне предъявлять?

– Не забывайся, дорогая. Ты зависишь от меня точно так же, как и Лина, - предупредил Брунгильду папа. – Вокруг нас полно людей. Сдерживай себя, в конце концов. Мы прекрасно знали, что Веста не поступит. Пора бы уже смириться с этим и отдать ее в обычную академию.

– Моя дочь будет учиться либо в лучшем университете, либо нигде, - продолжала стоять на своем женщина.

– Она третий год поступить не может! А Лина с первого раза прошла! Это уже о чем-то должно тебе говорить.

– Это говорит о том, что пропали наши деньги, - сделала неверные выводы из сложившейся ситуации женщина. – Взятку взяли, а помочь – не помогли.

– А где вы вообще нашли на это средства? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Мое приданое, - призналась Веста и, не сдержав эмоций, начала рыдать. Вот тут мне стало не по себе…

– Не только твоё, - тихо добавила мачеха, заставив меня резко обернуться в ее сторону. Отец, судя по реакции, был не в курсе того, что натворила его жена.

– Что это значит, Брунгильда? – голос отца смог бы заморозить любого. Этот тон я отлично знаю… Тонкая грань между обыкновенной злостью и неуправляемым гневом, когда он может натворить… всякое.

– Для большей уверенности я взяла всё, что лежало в сейфе.

Женщина сжалась под суровым взглядом мужа. Отец тяжело дышал, сжимая кулаки так сильно, что костяшки побелели.

– Хватит сырость разводить! – гаркнул он на Весту и перевел свой угрюмый взгляд на меня. – Раз поступила – будешь учиться. Вещи мы тебе пришлем, а на счет приданого… Я подумаю, как можно это исправить. Тут будет стипендия – на самое необходимое должно хватить.