– Все, отключился. Пусть отдохнет немного и придет в себя. А мы тем временем заправимся. Там в холодильнике кое-что осталось и водка есть.

Сказав это, Иван подошел к обмякшему Николаю, снял утюг и отключил его от сети.

Когда насильники вышли, капитан каким – то внутренним чутьем почувствовал, что остался один, что никто ему не угрожает. Он открыл глаза и убедился, что действительно один, что судьба дает ему шанс, и он обязан им воспользоваться. «Спокойно, не суетись. Помозгуй и действуй!» – вспомнил Николай девиз своего комбата. – Ну что ж, я совершенно спокоен и, несмотря на нестерпимую боль во всем теле, начинаю действовать».

Размышляя подобным образом, капитан попробовал освободить сначала правую руку, но тут же застонал от нестерпимой боли. «Черт возьми! Кажется, мои старания напрасны, и мне не удастся избавиться от этих проклятых пут. Только не сдаваться. Попробуем освободить левую руку». И вновь нестерпимая боль застала Николая врасплох. Понимание происходящего стало уходить из его сознания, которое неожиданно наполнилось многочисленными воспоминаниями из прошлой жизни. Промелькнули детские и юношеские годы: любовь к футболу и мечта стать известным футболистом, возникли тени великих игроков: Яшина, Татушина, Стрельцова из соседней страны, Пеле и Гаринчи из далёкой Бразилии. Позже появилась любовь к поэзии и литературе и мечта стать выдающимся писателем типа Дюма… мечты мелькали одна за одной как падающие звёзды на ночном небосклоне, наконец вспомнилась учёба в военном училище, где он и нашёл своё призвание. Его взвод в Асане был призван лучшим из лучших, а наград за мужество и профессионализм было ни счесть количества. Всё это промелькнуло в одно мгновение в голове Николая и сменилось возвратом к реальной действительности. Он заскрежетал зубами от боли и вдруг почувствовал, что бечевка на руке ослабла. Медленно и с опаской повернув голову влево, капитан увидел, что бечевка разорвалась. Видимо, от долгого хранения она прогнила. Быстро освободив руки, Николай развязал узел на ногах и тут только вспомнил о своих мучителях. И вовремя! Послышались голоса и приближающиеся шаги. «Идут, гады! – зло подумал капитан. – Ну что ж, встретим. Теперь посмотрим, чья возьмёт?» Быстро поправив бечевку на руках и ногах, Николай расслабился, делая вид, что еще не пришел в себя. Первым вошел бритоголовый. Он внимательно посмотрел на свою жертву и презрительно прошипел:

– Смотри – ка, он еще и не думал приходить в себя, все еще отдыхает, или, может, отдал богу душу, ну тогда – туда ему и дорога. Черт возьми, что я говорю? – вдруг заволновался бандит, – шеф нам этого никогда не простит. Принеси воды, да похолодней, мы его быстро оживим. Ишь разлёгся, гадина. Мертвый он для нас опасней, чем живой.

Иван вышел, а бритоголовый подошел к Николаю. Это была его последняя в жизни роковая ошибка. Хорошо отработанной подсечкой он был сбит с ног и оказался пригвожденным к полу, и две сильные руки крепко сжали его горло. Бритоголовый захрипел, резким движением попытался освободиться, но капитан, превозмогая нестерпимую боль, еще крепче сжал ему горло. И дело было сделано: бандит затих, успокоившись навечно. В это самое время в комнату вошел Иван. В руках у него было ведро с водой. Выхватив пистолет из-за пояса бритоголового, Николай направил его на своего растерявшегося «друга».

– Ну что, Иван, пришел и твой черед отправиться туда, куда я поклялся отправить всю вашу мерзкую банду. Скажи хоть перед смертью, как ты дошел до жизни такой?

Иван успокоился, поставил ведро и, глядя прямо в глаза Николаю, сказал:

– Извини, капитан, я виноват, попозже все тебе объясню, а сейчас лишь скажу: одному тебе с ними не справиться. Ты даже не представляешь, какая это сила. Многие пытались встать на ее пути. И знаешь, где они теперь? Там, откуда не возвращаются. Понял или нет? Я тебе зла не желаю. Отпусти меня. Этим людям я скажу, что ты убит и концы в воду. Искать тебя никто не будет. Соглашайся, другого выхода у тебя нет, если, конечно, ты не самоубийца. Я не хочу твоей смерти. Понял? Я очень рад видеть тебя и хочу оставаться твоим другом.

Превозмогая сильную боль и нахлынувшую слабость, Николай тихо, но твердо произнес:

– Хорош друг, участвующий в истязаниях своего боевого товарища. Ты, старшина, хорошо меня знаешь. Я слов на ветер не бросаю. Поэтому запомни раз и навсегда: я поклялся уничтожить вашу банду, и я ее уничтожу во что бы – то ни стало. Что касается тебя, то я отказываюсь понимать, как ты оказался среди этих нелюдей, но искренне рад, что ты не окончательно потерял совесть и еще помнишь своих боевых друзей. Судьба вновь свела нас, и я вновь поверю тебе, ибо уважаю тебя, и хочу по-прежнему оставаться твоим другом. Но учти: наша восстановившаяся дружба возможна лишь в совместной борьбе с несправедливостью, преступностью, бандитизмом, изменой, захлестнувшими нашу страну. Скажу тебе прямо: родина в опасности! И кто как не мы встанем на её защиту. Но эту проблему мы обсудим позже, а сейчас, если ты по – прежнему верен нашей дружбе, то откровенно скажешь мне, где скрываются бандитские главари, а остальное – мое дело. Ты же можешь спать спокойно, а твои подельники пусть грабят, насилуют, убивают. Ты этого хочешь? Тогда оставь меня, уходи. Что, тебе не нравятся мои слова? Но это же правда! А правда, как известно, режет слух. Я не знаю, что тебя связывает с этими подонками, и какие преступления ты совершил, но я точно знаю, что они – нелюди, бандиты, находящиеся на службе у бесов. Кто такие бесы? На этот вопрос я отвечу тебе позже, если, конечно, мы снова будем вместе. А сейчас лишь скажу, что бесы будут для Русландии похлеще иностранных полчищ, опаснее фашистов. С ними надо вести беспощадную борьбу, не щадя ни жизни, ни здоровья. Это мой и, надеюсь, твой священный долг. Иначе они окончательно погубят Русландию, уничтожат ее народ. «И кто же, как не мы – десантники – защитим наше Отечество?!» Надеюсь, ты помнишь это высказывание нашего комбата?

Николай высказал, таким образом, всё, что думал, и потерял сознание.

«Так, – подумал старшина, – судьба вновь предоставляет мне выбор: или-или, или я смываюсь и вновь предаю нашу дружбу, оставаясь с бандой, как называет нашу фирму Николай, или я помогаю капитану, порывая с ней. Но кто он, мой дорогой друг? Милиционер? Омоновец? Боец спецслужб? Или сам по себе, решивший навести в стране порядок? Впрочем, это на него похоже, и это ему по плечу. Как говорится, «большому кораблю – большое плавание».

Рассуждая подобным образом, Иван перенёс своего бывшего друга на диван, нашёл в аптечке обезболивающую мазь и осторожно смазал кровоточащие ожоги на теле капитана. Николай застонал, не приходя в сознание.

– Стони, стони, легче станет, а я пока позвоню кое-кому. Набрав номер телефона связного шефа, Иван доложил, что клиент заговорил, но требует для переговоров самого шефа или его заместителя. Только на таких условиях он согласен сообщить нужные нам сведения. На другом конце связи сказали – ждите и, видимо, пошли советоваться. Через несколько минут в трубку промычали:

– Приедет сам Адольф. Обеспечьте охрану, за его жизнь отвечаете головой.

Николай вновь застонал и пришёл в себя. Увидев Ивана, разговаривающего по телефону, с недоверием спросил:

– Кому ты звонишь?

– В банду. Так ведь ты называешь наше агентство? Сейчас сюда приедет некто Адольф. Это второе лицо там наверху и первое тут внизу. Он возглавляет охранное агенство «Вымпел» и адвокатскую контору, является их мозговым центром и организует все самые сложные операции. По национальности он – бес. Поговаривают – из «бывших». Будучи вундеркиндом и не по возрасту сильным, он с тринадцати лет начал служить в ГЕСТАПО, скрывая свое происхождение, а затем, переменив хозяев, – в ЦРУ. Он силён физически, обладает чёрным поясом по карате и, несмотря на возраст, даст фору любому из молодых. К тому же он блестяще образован и очень умён. Так сплетничают в агентстве, а как на самом деле – не знаю. Знаю лишь то, что это очень опасный бес в человеческом облике. Поговаривают, что на его счету – огромное количество загубленных жизней. Социалистической Империи Третий Рим его якобы передали американцы после второй мировой войны в качестве военнопленного. Это был хитрый и умелый ход американских спецслужб. В СИТР он быстро вошёл в доверие к продажным чиновникам, принял ситровское гражданство, получил высшее юридическое образование, устроился на работу адвокатом, а затем создал и возглавил собственную адвокатскую контору. В ней он и работает по сей день, ведя двойной образ жизни.