Шрифт:
– Дурь, это называется неудержимая дурь,- проворчала я, еле сдерживая дрожь в руках. А чем еще можно объяснить, что я раз за разом оказываюсь в таких жутких ситуациях?
Влад рассмеялся от моих слов, вполне искренне, но вместе с тем как-то зло:
– Черт, мне почти хочется, чтобы все пошло именно по этому пути,- заметил он, поднимаясь на ноги и направляясь в сторону, так и не погасшего портала.
– Хм, мое мнение особой роли не играет, я правильно поняла?- зачем-то спрашиваю у удаляющего мужчины, пристально глядя на широкую спину.
Он, даже не обернувшись, с иронией заметил:
– О, боги, она еще и понятливая!
– Все равно не удержишь,- буркнула себе под нос, но уверена, что он прекрасно расслышал мои слова. Вот зачем я это сказала? Нельзя бросать вызов такому человеку. Ни при каких условиях. А, я что делаю? Это как раз к вопросу о неудержимой дури.
– Да, куда ж ты денешься?
– усмехнулся он, внезапно оказываясь прямо передо мной. Глаза в глаза. От неожиданности ойкнула и чуть не свалилась на пол,- знаешь, я начинаю понимать Александра. Возникает какое-то странно, практически непреодолимое желание связать тебя и утащить поглубже в свою пещеру. Как это было принято у древних племен.
Я громко сглотнула и отползла от него подальше, путаясь в смятых простынях.
– Ты бы знала, как раздражает твой страх,- не отрывая задумчивого взгляда от моего лица, продолжил Влад,- ведь, по идее, я тебе ничего плохого не делал.
– Ну, так, еще не вечер,- буркнула я, облегченно спускаясь с другой стороны кровати,- кто тебя знает.
– Ладно, можете расслабиться, я ухожу,- смерив меня, тяжелым взглядом, сказал он.
– Кстати, вы любите пауков?
Я лишь пожала плечами, а Вика брезгливо сморщилась.
– На тот случай, если вам придет в голову сбежать - лестницу охраняют мои питомцы, вы их уже видели на каменных пустошах.
И вот на этой оптимистичной ноте он, наконец, перенесся из круглой комнаты.
Я облегченно выдохнула, а Вика, покосившись в мою сторону, сердито проворчала:
– Дурь неудержимая? Лаврова, не умеешь ты с мужиками общаться.
– Это еще почему?
– Да ты сама их провоцируешь, разжигая охотничий интерес.
– Ничего я не провоцирую!
– Да-да, конечно,- отмахнулась от меня подруга, направившись в ванную комнату, и передразнивая,- все равно не удержишь! Бл*, да он теперь костьми ляжет, чтобы удержать! Тем более если это еще и Александра позволит позлить. Да уж, еще та дурь! Мало тебе проблем было, так ты новые создаешь.
Я лишь сердито фыркнула в ответ. Глупости все это. Это сейчас у него интерес есть, потому что сумел добраться до нас, а как придет время открывать Храм, так ни о чем другом и думать не станет.
Эх, скорее бы эти две недели прошли. Уж очень меня это неопределенное будущее пугает. Один вариант краше другого.
Взгляд тем временем опять наткнулся на клубы белого тумана, затаившегося по краям комнаты, невольно наталкивая на мысль, а есть ли вообще у меня это самое будущее?
Следующие две недели, казалось, никогда не закончатся. Мы с Викторией сидели в ненавистной круглой комнате, изнывая от скуки. В ней не было ничего интересного, абсолютно. Ни балкона, чтобы выйти подышать свежим воздухом и посмотреть, что происходит вокруг, ни книг, чтоб хоть как-то себя занять.
Мы уже развлекались, как могли. Переговорили на все темы, старательно избегая обсуждения приближающегося дня открытия Храма, вспомнили все смешные и не очень фильмы, посплетничали о старых знакомых. Нашли кусочек грифеля и играли в крестики-нолики, безбожно изрисовав стены и пол, чтоб хоть как-то досадить окружающим. Впрочем, окружающим было глубоко плевать на наши мелкие бунты, по той простой причине, что к нам никто и не заходил, кроме Влада.
Этот исправно появлялся. Один раз в день. Только для того, чтобы ослабить, постоянно пытающее замкнуться само на себя заклинание, каждый раз поражаясь, почему же это происходит так быстро. Я оказалась права, относительно того, что в преддверии великого дня ему будет не до меня. Он приходил, механически поправлял заклятие, и тотчас исчезал, погруженный в свои мысли. Наверное, пытался просчитать действия Хромова и остальных игроков. Ничего, пусть помучается, так ему и надо! Зато нас в покое оставил.
Я упорно молчала, про эту проклятую пелену. Даже Виктории не рассказывала, боясь ее напугать. Белые обрывки тумана, уже такие привычные и почти родные, медленно кружили по периметру комнаты, изредка останавливаясь и поворачиваясь в мою сторону, словно желая получше рассмотреть такую желаемую, но пока недосягаемую жертву. Я честно пыталась не обращать внимания на этот кошмар, но выходило так себе, и подруга все чаше интересовалась, что это такое интересное я рассматривала на стене. По-моему, она начинала думать, что я, маленько, того.