– А год?

– 2020.

– А у нас тут, десятое июня уже, но 2016 года. Интересно получается.

– То есть, нас из 2020 года закинуло в прошлое?

– Или нас в будущее. В книгах фантастических я читал, как людей «закидывало», но вот так, чтоб целый комбинат с массой зданий, кранами, машинами.

– Значит, это мы на машине в портал влетели! Эх, Романов, Романов. Срезал он, блин, дорогу, любитель футбола.

– А что с людьми становится? – вновь подала голос Анна.

– Сударыня, а Вы на кого у себя там в Гомеле учитесь? – повернулся к ней Григорий. – Вы так редко говорите, но все время правильные и своевременные вопросы поднимаете?

– В Минском торгово-экономическом университете, банковское дело. А в Гомеле филиал для заочного обучения. Сессия у меня начинается.

– Жаль. Нам бы сейчас биолога в помощь. Или астронома, хотя бы, чтобы с небесными светилами разобраться. Банкиры в звездах чуть меньше понимают.

– Я знаю Большую Медведицу и созвездие Кассиопеи, – девушка опустила голову.

– Это все знают, я девушкам на свиданиях всегда их показывал, – засмеялся лейтенант. – Но на небе их нет, это точно.

– Заболевшие перестают говорить и урчат, – начал обсуждение Григорий. – Глаза меняются. Становятся черными. И боли они или не чувствуют, или более низкий болевой порог у них.

– Страх у них пропадает. Мы их валим из двух стволов, а они прут ничего не боясь, обходя трупы, – продолжил полицейский.

– Кстати, вы как стрельбу подняли, все со двора к вам и пошли. Вероятно, они на такой шум реагируют.

– Ага, где шумят и стреляют, там есть еда. Все просто. Съесть можно и стреляющего, и того, кого стреляющий успеет свалить.

– Значит, если будем от сюда выбираться, то без машины. Ее далеко слышно.

– Что значит «если»? От сюда надо выбираться! Еды тут нет. О других выживших мы, сидя на месте, ничего не выясним. Надо по утру выходить от сюда.

– Согласен, – кивнул Григорий. – По утру можно с крана осмотреться и выбрать перспективное направление движения. Только там Машка Орлова, крановщица, покусать может.

– Ну, с Машей как-нибудь договоримся. Давайте чуток отдохнем, а как начнет расцветать, будем выдвигаться, – Лашин расстегнул форменную куртку. – Гриш, на вот тебе еще пистолет мой, там три патрона осталось, а я себе Романова оставлю, в нем полная обойма. Сколько в автомате осталось патронов?

– Три. Один в стволе, два в рожке. А за чем пистолет менять? Давай магазинами обменяемся и все.

– Согласен. Кто дежурить первым будет?

– Мне все равно.

– Тогда я первый на посту, а через час – полтора тебя подниму. Ну, а там и рассвет, надеюсь, скоро.

Ане мужчины выделили удобное кожаное кресло хозяина кабинета, на котором она расположилась, максимально откинув назад спинку. Григорий расположился возле дальней стены, на полу, предварительно бросив туда пальто и плащ, которые нашел в шкафу.

А Игорь сел на стул возле окна, но потом перебрался на широкий подоконник и обхватив руками согнутые колени, уставился в окно, осматривая, то территорию двора, то поглядывая на необычное небо.

Табор. Сельская перезагрузка.

05.10

Сегодня загружалось село Аркушино. Тридцать пять домов, магазин, контора местного сельхозпредприятия и часть его гаража. Примерно сто сорок человек.

В Таборе уже были выходцы из Аркушино, Кисет и Попрошайка, но привлекать их к обработке населения было нельзя, даже вредно, ибо они, мягко говоря, не только не пользовались авторитетом односельчан, но и имели у них крайне негативную характеристику. Сельские алкаши и мелкие воришки. Хоть их Стикс и перековал в прилежных работяг и надежных товарищей, но об этом знали только таборяне.

Туман рассеялся к пяти утра. Очумевшие от энергетического шторма переноса, ревели в сараях коровы. Спустя некоторое время начали горланить и петухи, то ли будя округу, то ли проверяя, после встряски перехода, свои голоса.

В село пошли Матрос, здоровый мужик под два метра ростом, Герыч, Неля и сам Ахрип, хотя в это село ходить он не любил. Еще была группа поддержки, которая по отработанному плану, должна была находиться в стороне от общего собрания и подстраховывать товарищей.

В полшестого группа была на месте и расположилась на скамейке возле конторы.

– Дед Ахрип, ты объявление сделал? – спросил Матрос.

– Угу. Уже и повторил несколько раз, – щурясь на всходящее светило проговорил Ахрип. Среди его даров был один, который они иногда использовали. Некоторые звали этот дар «чревовещатель», кто-то «диктор», сам Ахрип назвал его с иронией – «сельская радиоточка». Этим даром он мог, не сходя с места, переносить свой голос в разные части села, причем там, где он находился фактически, голосом мог ничего не произносить.

Вот и сегодня он, голосом диктора областного радио, объявил о срочном сборе всех жителей Аркушино, возле конторы.