– Внутри Босы таилась ярость, – проговорила я, вспоминая то время, когда была пленницей и подмастерьем пиратки. – Но она всегда предпочитала неторопливую жестокость бездумному насилию. Кроме того, она знала цену всему этому стеклу. Она была похожа на паука, поджидающего на краю широкой черной паутины, а это был ее путеводитель, указывающий, куда и когда двигаться.

Фура извлекла шарльер на черенке и осторожно переместила его, пропуская через узкие промежутки между кольцами, обозначающими процессии и орбиты.

– Она когда-нибудь рассуждала при тебе о таких вещах?

– Нет, – ответила я, стараясь быть правдивой и в то же время говорить то, что хотела услышать Фура. – Я докладывала ей о передачах, которые приняла в комнате костей, а потом она задавала один-два вопроса, когда приходила к какому-нибудь выводу. Мое мнение для нее ничего не значило. Это устройство я видела мельком, один или два раза, в тех редких случаях, когда Боса позволяла войти в эту комнату. Думаю, она боялась, что я могу разбить Армиллу ей назло.

– Даже после того, как ты увидела, что она сделала с нашей подругой?

– Я была уверена, что проживу недолго. – Я сглотнула, вспомнив, какое ужасное наказание постигло Гарваль, схваченную одновременно со мной. – Но были способы умереть и полегче, чем от рук Босы. Я не торопилась увидеть ее плохую сторону.

– Тебя послушать, так у нее была какая-то неплохая сторона. – Фура подошла к шкафу, положила стеклянный ключ и заперла дверцу. – Мы не посмеем идти в глубокие процессии, пока наше имя не очищено, а Тревенца-Рич даже не рассматривается. Значит, остается горстка подходящих миров, на которые мы могли бы взглянуть, приняв меры предосторожности.

Я понятия не имела, какие меры предосторожности она подразумевает, но мое любопытство было разбужено.

– Продолжай.

– Это мы. – Она дотронулась до черенка с черным шариком на конце, недалеко от красного шарика – Грохотуна. – А это три мира, которые я подыскала, в тридцать шестой и тридцать седьмой процессиях. Забудь о ярких огнях, потому что ни на одном из этих шаров жизнь не бьет ключом, даже если сравнивать с милым старым Мазарилем. – Она протянула руку к самой дальней паре колец, касаясь тех мест, где сделала восковые надписи. – Но они нам пригодятся, по крайней мере один из них. Картели редко заходят так далеко, а следовательно, мало шансов нарваться на корпоративные неприятности. Вряд ли поблизости будет много других кораблей, и если понадобится бежать, то вокруг полным-полно пустоты, где можно затеряться. Во-первых, у нас есть шарик из жеваной бумаги под названием Метерик – или Метрик, зависит от того, в какое издание «Книги миров» заглянешь. Это в тридцать шестой. Мир-сфера, не слишком отличающийся от нашего дорогого дома. Пара портов, несколько городов, вернее городишек, с общим населением около трехсот тысяч человек, хотя информация, возможно, немного устарела.

– Ты права, по сравнению с ним Мазариль – центр Собрания.

– Мы не можем даже приближаться к тем местам, где полно народу. Или захолустье, или ничего, душа моя. Но любой из нас, кому не нравится эта новая жизнь, сможет остаться там и дождаться корабля, идущего в более оживленное место.

– А какова вероятность вербовки нужных нам матросов?

– Что тут скажешь? Есть шанс, что найдутся люди, которые сыты по горло Метериком и готовы попытать счастья с новой командой, если мы не будем слишком разборчивы. Это сферический мир, так что придется оставить корабль на довольно большом расстоянии и потратить остатки топлива, чтобы добраться на катере.

Я скорчила гримасу, выражая сомнения. Будь у нас выбор, я бы предложила найти мир без поглотителя, чтобы перемещаться между ним и кораблем без особого труда.

– А следующее место?

Фура немного передвинула ладонь, но оставила ее на той же процессии.

– Катромил. Трубный мир. Население по последней переписи – около ста пятидесяти тысяч человек. Одно-единственное крупное поселение, но я слышала, что это неплохое место для ведения дел. Нет поглотителя, чтобы создавать нам проблемы, так что можно подойти достаточно близко под парусами, не рискуя порвать их в клочья, и не сжечь слишком много топлива, курсируя туда-сюда.

– Звучит идеально.

– Из трех вариантов этот мне нравится больше всего, раз уж я вынуждена одобрить этапы плана. И все же я бы предпочла, чтобы мы ограничились большим количеством шарльеров, а не рисковали контактом с цивилизацией. Тем не менее считаю своим долгом указать на небольшой недостаток.

– О чем ты?

– У них есть зуб на Босу.

Я пожала плечами:

– У кого его нет?

– Этот длиннее обычного. После краха восемьдесят первого на Катромиле настали тяжелые времена, поскольку он не был звеном какой-нибудь явной торговой цепи. Чтобы выбраться из ямы, торговая палата вложила почти все ресурсы в собственную экспедицию. Снарядила корабль в надежде, что будет найдено нечто, способное изменить судьбу населения.

Я кивнула:

– Та же блестящая идея, что и у нашей палаты с капитаном Ларом.

– По крайней мере, капитан Лар вернулся. Экспедиции Катромила повезло еще меньше: она столкнулись с Босой у Разрыва Дарган. Боса уничтожила экспедицию и разорила ее спонсоров, причем оставила достаточно улик, чтобы было ясно: это ее рук дело. Как можно догадаться, городские старейшины на Катромиле с тех пор лелеют кое-какие дурные помыслы. Раз в год они устраивают парад, после чего разводят большой костер и сжигают чучело Босы. И все же мы не Боса, не так ли? – Фура задержала на мне взгляд, как будто провоцируя оспорить этот последний пункт. – И пока мы не дадим повода подозревать обратное, у них нет причин отнестись к нам негостеприимно. Я решила упомянуть об этом только для того, чтобы ты знала: в нашем супе плавает такая муха.