В холодных песенках любовью не пылай.

Ср.: Гекзаметром песенки пишет

Ямб охладил рифмача, гекзаметры ж он замоpозит". [5]

Ср. также: "Влюблен как Буало". [6]

Уже в лицее литературные вкусы Кюхельбекера довольно ясно отличались от главенствовавшей там легкой поэзии. О том, как самостоятелен был здесь Кюхельбекер, свидетельствуют хотя бы длинные выписки в его тетради из Шаплена (Ode au jardin de Richelieu *), бывшего в традиции легкой французской поэзии XVIII в. скорее кличкой бездарности, чем литературным именем.

* Ода к садам Ришелье (франц.).
– Прим. ред.

Характерна в стихотворении Пушкина группа "страдальцев-поэтов": Ж.-Б. Руссо, Камоэнс, Костров. Ж.-Б. Руссо был любимым поэтом преподавателя французской словесности, брата Марата, Будри, бывшего близким к семейству Кюхельбекеров и оказавшего большое влияние на литературные вкусы Кюхельбекера. * Список этих же поэтов мы встречаем в стихотворении Кюхельбекера 1823 г. ("Участь поэтов"); начинается перечисление с Тасса ("Того в пути безумие схватило"), затем следуют Руссо, Камоэнс, Костров и наконец Шихматов.

Томит другого дикое изгнанье; Мрут с голоду Камоэнс и Костров, Шихматова бесчестит осмеянье, Клеймит безумный лепет остряков... **

"Участь поэтов" - излюбленная основная тема Кюхельбекера, которая варьируется им в течение всей его литературной деятельности; к году его смерти (1846) относится "Участь русских поэтов", [7] где список заполнен другими именами: Рылеева, Пушкина, Грибоедова, Кюхельбекера. Вопрос о профессии литератора рано соединился с вопросом об участи поэта, и первое напечатанное стихотворение Пушкина - одно из ранних звеньев в этом ряду. ***

* Ср. письмо Кюхельбекера, относящееся к началу 30-х годов: "Я собираюсь сделать парафразы нескольких псалмов, напр. 142 и 18. Есть прекрасная парафраза последнего у Жана-Батиста... Это была любимая пьеса нашего старого Будри". В лицейской тетради Кюхельбекера выписана его ода "Sur la mort de Conti".

** Ж.-Б. Руссо (1670-1741) в 1712 г. изгнан из Франции и умер в изгнании.

*** Следует кроме того отметить, что в реплике Ариста: "Пожалуй... а я-таки поэт" сказываются некоторые особенности речи Кюхельбекера. Таково, например, словечко "таки", очень часто встречающееся в его письмах Таким образом, стихотворение не только было написано по конкретному поводу, но, возможно, и отражало конкретные разговоры.

К 1835 г. относится стихотворение Пушкина "Полководец", посвященное Барклаю-де-Толли. Стихотворение было резко полемическим, направленным против официальной истории с ее избранными, канонизованными героями 1812 г., апологией теневой и полуопальной исторической фигуры и вызвало в свою очередь полемику. Пушкин печатает в ответ на полемику в IV книге "Современника" 1836 г. стихотворение "К тени полководца", предпосылая ему объяснение, где между прочим пишет о Барклае-де-Толли: "Ужели после двадцатипятилетнего безмолвия поэзии не позволено произнести его имени с участием и умилением? Вы упрекаете стихотворца в несправедливости его жалоб; вы говорите, что заслуги Барклая были признаны, оценены, награждены. Так, но кем и когда?.. Конечно, не народом и не в 1812 году. Минута, когда Барклай принужден был уступить начальство над войсками, была радостна для России, но тем не менее тяжела для его стоического сердца. Его отступление, которое ныне является ясным и необходимым действием, казалось вовсе не таковым: не только роптал народ, ожесточенный и негодующий, но даже опытные воины горько упрекали его и почти в глаза называли изменником. Барклай, не внушающий доверенности войску, ему подвластному, окруженный враждою, язвимый злоречием, но убежденный в самого себя, молча идущий к сокровенной цели к уступающий власть, не успев оправдать себя перед глазами России, останется навсегда в истории высоко поэтическим лицом". [8] Пушкин творит здесь как современник и свидетель двенадцатого года.

О настроении лицея в 1812 г. можно было судить только по лицейским журналам. Такова анонимная статейка "Слова истинного русского от 1813 года" * (отрывок лицейского журнала "Для удовольствия и пользы"). Статейка написана в духе ростопчинских афишек. Но в лицей проникали и другие настроения и другие влияния. В частности, 24 августа 1812 г., когда главным военным и политическим вопросом был вопрос о Барклае, в лицей была отправлена горячая апология Барклая.

* К. Я. Грот Пушкинский лицей СПб., 1911, стр. 250-252. Авторство М. Л. Яковлева ничем не доказывается.

Барклай-де-Толли был в родстве с матерью Кюхельбекера Юстиной Яковлевной; по рекомендации Барклая Кюхельбекер и был определен в лицей; имена Барклаев часто мелькают в переписке матери с сыном, главным образом как имена покровителей.

8 августа 1812 г. состоялось назначение главнокомандующим Кутузова. В письме от 24 августа 1812 г. мать пишет Кюхельбекеру (оригинал по-немецки):

"Благодарю тебя за твои политические известия, ты легко представишь, что здесь говорят много вздора, из которого кое-что и верно, хотя многое преувеличено. Я напишу тебе о генерале Барклае только то, что совершенно достоверно и что скоро подтвердится в приказе корпусного генерала (des kommandierenden Generals) и выйдет бюллетенем. Император предоставил ему выбор: возвратиться в Петербург и снова исполнять обязанности военного министра или оставаться при армии. Барклай совершенно естественно выбрал последнее и командует первой частью главной армии под начальством главнокомандующего (Chefs). Если бы была хоть мысль об измене или о чем-нибудь, что ему можно было вменить в вину, - разве император поступил бы так? Однако Барклай теперь дает доказательство того, что любит свое отечество, так как по собственной воле служит в качестве подчиненного, тогда как он сам был главнокомандующим. Впрочем, пишу это для тебя, - учись не быть никогда поспешным в суждениях и не сразу соглашаться с теми, которые порицают людей, занимающих в государстве важные посты. Как часто случаются времена и обстоятельства, когда они не в состоянии действовать иначе, а отдаление и очень часто вымышленные сообщения враждебно настроенных и легкомысленных умов (Kцpfe) вредят чести великого мужа. Я не хотела здесь писать оправдания генерала Барклая, я не сумею этого сделать, потому что я не военный и не муж, - я хотела только дать урок моему милому Вильгельму, о котором знаю, как часто увлекается он своими чувствами, урок - не так слепо верить всему, что он слышит. В твоем положении не следует противоречить, но не нужно выносить свой приговор, пока не скажут своего мнения заслуживающие доверия люди, которые имеют на это право по своему положению и опыту, пли пока не выйдет манифест правительства. Но довольно об этом. Конечно, теперь много разговоров и очень часто среди множества ложных слухов можно уловить и кое-что верное".

Таким образом, перед вами серьезная политическая апология Барклая, написанная именно в минуту, когда Барклай принужден был уступить начальство над войсками, апология, несомненно предназначенная для прочтения товарищам. Она характеризует степень политической страстности тринадцатилетних и пятнадцатилетних "лицейских" (5 октября того же года мать возражает против желания Кюхельбекера идти добровольцем в армию, указывая на безнравственность юнцов в corps des volontaires, * протестуя против "убоя детей" и наконец указывая, что это прервало бы его образование).