– Вы мне диван намочили, - говорю я, снимая прямо на пороге свои сапоги, чтобы не нести в дом грязь. Туфли мисс Флауэрс тоже остались на пороге, но уже были очищены от грязи. Нина постаралась, я полагаю.

– Прости, Маркус, - она посмотрела на диван, воспринимая мои слова всерьез и, кажется, расстроилась еще сильнее, хотя дальше было уже попросту некуда. Потому я закатываю глаза.

– Я просто… пошутил. Это Вы простите, глупая шутка, - я иду к ней, хотя мечтаю избавиться от грязной одежды и нырнуть в ванну. – Как Вы узнали, где я живу?

– Джимми… сказал, - и ее губы дрожат. Затем она кривится, жмурится, и рот искривляется в гримасе боли и чудовищной скорби.

– Вот черт, - шепчу я, глядя в спину уходящего на второй этаж Боба. – Только не плачьте, мисс Флауэрс.

Я зачем-то иду к ней, вот только не знаю, зачем. Обнять ее? Похлопать по спине? Что?

– Спенсер, - она мотает головой и хмыкает, - те дети… они…

– Их бы бросили к животным, если бы я…

– Я знаю! – кричит она и бросается на меня. Крепко обнимает, прижимаясь ко мне всем телом. Щекой я чувствую ее мокрые волосы, а грудью – ее хрупкую, прильнувшую ко мне, не менее мокрую, фигуру. Ее руки обвивают мою шею, но не нежно, а крепко. Именно так, как делают люди, когда им очень больно.

Не зная, что делать, я решаю тоже ее немного приобнять, хотя мне и было чудовищно неловко. Я совсем слегка кладу руки ей чуть ниже лопаток, и она тут же отстраняется и отбегает на три шага, чуть было не попав ногой в камин.

– Прости, я… я сама не своя. Не знаю, что на меня нашло, я… - она мотает головой. – Я хотела пойти домой, но… но я просто… не могу, Маркус! Понимаешь? Не могу там находиться!

Я сглатываю.

– Там все… все там напоминает мне… наводит на мысли…

Кажется, она и правда начинает сдавать. Она теребит свои мокрые волосы, переминается с одной ноги на другую, не знает, куда деть взгляд.

– Вам предлагали сухую одежду, ужин и горячую ванну? – спокойно спрашиваю я. Она недолго думает, затем кивает.

– Тогда почему Вы?..

– Это… как-то… неуместно. Разве нет? – она смотрит мне прямо в глаза. Между нами где-то десять лет разницы. Но сейчас она совершенно не кажется мне более умудренной опытом, более мудрой и умной наставницей. Именно сейчас она кажется мне чудовищно тупой.

– Уместно заработать пневмонию?

Она неуверенно, стоя с раскрытым ртом, пожимает плечами. Снова обнимает себя за плечи.

– Нина! – кричу я, и она тут же сбегает со второго этажа.

– Да, господин?

– Чистую одежду нашей гостье, горячую ванну и горячий ужин.

– Слушаюсь, господин.

– И еще, - останавливаю я Нину, которая уже почти подошла к лестнице, - приготовь четвертую спальню. Сегодня она ночует здесь. С этого момента будешь исполнять ее прихоти, как и мои, хорошо?

– Конечно, господин.

И теперь она поднимается наверх, чтобы начать выполнять мои поручения.

– Маркус, это…

– Все нормально, мисс Флауэрс, - я позволяю себе немного улыбнуться, чтобы дать ей понять, что все хорошо.

– Тогда, - она сглатывает, - просто Элеонор. Никакой я теперь тебе не учитель.

Это точно,– думаю я, - учитель у меня теперь другой.

***

После того, как Нина в ванне вымыла меня мочалкой, я направился в свою спальню, опоясанный полотенцем. Шел, задумавшись, и потому чуть не подпрыгнул, когда встретился взглядом с мисс Флауэрс.

Она сидела на кровати, тоже закрытая полотенцем (но повыше, чем я), и с мокрыми волосами, обрамлявшие изумительные белые плечи. Но если внизу, на первом этаже, ее волосы были мокрыми от дождя, то теперь эта самая мокрота была иного характера… теперь она была чистой.

– Вот черт! Извините! – я хотел было покинуть спальню мисс Флауэрс, в которую, как мне показалось, забрел задумавшись, как внезапно осознал, что вовсе не ошибся. – Э… мисс Флауэрс…

…это не ваша спальня, - хотел закончить я, но не успел.

– Элеонор, - поправляет она. – Пожалуйста, ничего не подумай.

– А что тут можно подумать? – я хмурюсь. Начинает казаться, что полотенце не в полной мере меня скрывает. Становится как-то…

– Я взрослая женщина, Маркус. И понимаю, что каждый чертов день здесь может стать последним. Я только и делаю, что рыдаю в подушку все то время, что мы находимся здесь. Я думала повешаться и утопиться, но не смогла себя заставить…

– Мисс Флаурс…

– Элеонор! – она вскакивает с кровати так резко, что ее полотенце чуть было не спадает, но каким-то чудом удерживается на месте. – Какого хрена я должна соблюдать правила и делать вид, что я такая, какой не являюсь?