Выждав, но так и не дождавшись новых слов от учителя, попечитель продолжил:

– Остальных он ранил и оглушил, ещё у одного стражника нашёлся трофейный амулет за баллы. Теперь мы хотя бы знаем еще одно их свойство, учитель. Все проснулись через несколько сотен вдохов после его ухода.

– Значит, боевой мастер-указов пятой звезды, за которого нас взяли бы за горло, попробуй мы причинить ему вред. Будь иначе, впору бежать следом и тащить обратно в Орден, невзирая на мои прошлые приказы. Не хватало ещё обозлить его против себя. Прошли по краю, сами того не ведая, – хозяин поместья бросил взгляд на подчинённого. – Ты хочешь что-то добавить?

– По цвету его волос я бы сказал, что он как минимум шестая звезда.

– Но по Указам видно, что это не так, – возразил старик. – Это всё?

– Нет, старший. После убийства Флаута он использовал Круговорот.

– Хм-м. Сколько раз он был в поместье Тразадо? Трижды?

– Четыре раза.

– Щедро Небо ему отмерило таланта, – старик задумчиво, словно про себя прошептал. – Какая пощёчина была бы соплякам из Академии, которых заливают эликсирами... – замолчал и поднял взгляд. – Твоё лицо сейчас напоминает мне первые годы твоего обучения.

– Учитель, вы часто говорите мне, что мои планы слишком сложны.

– Так и есть. Но это твои ошибки, твой опыт.

– Сегодня я едва не провалил ваше задание, учитель.

Старик молчал, спокойно ожидая продолжения. Попечитель вздохнул и сообщил:

– Парня встретил на воротах Тортус.

– Так вот почему ты сказал про послушника запланированая встреча, – взгляд старика сверкнул, словно всполохом молнии. – Тортус... Про которого ты обещал мне, что он приедет только через неделю, чтобы точно избежать наложения Указа.

– Простите, учитель.

– Хватит тянуть. Ты вмешался?

– Нет. Мне не пришлось. Кажется, Тортус после этой встречи свободен от присяги Ордену.

– Каким образом пятёрка снял Указ мастера девятой звезды? Молчи. Это мысли вслух. Где Тортус?

– Он ушёл из города. Свернул на западную дорогу.

Хозяин поместья хмыкнул:

– Нам только вольного мстителя не хватало.

– За ним продолжат следовать, учитель.

– Вот только у тебя нет никого даже близко ему равного, в случае чего.

– Теперь я знаю, что лучший план – простой план, учитель.

– Надеюсь.

Старик кивнул и, не услышав продолжения истории от своего ученика, сообщил ему:

– Если это всё, чем ты намеревался меня удивить, то ты свободен. Продолжай действовать как оговорено. Предательство внешнего ученика, подсылы Ста Озёр, доблестная схватка у ворот. Можешь радоваться экономии контрактов и свой отряд выставить спасителями стражи, если ещё сам этого не сделал. Запрещаю тебе рассказывать кому-либо правду о произошедшем.

Нахмурился, видя, что подчинённый замер, не спеша уходить. Отпил из пиалы остывший отвар и спросил:

– Что тебя мучает?

– Воин восьмой звезды по сути предал Орден, – попечитель сморщился, а будь здесь Леград, то он бы заметил, как начали вспыхивать отдельные символы в Указах. – Ещё неделю я могу убеждать себя, что время его возвращения ещё не истекло. Но что мне делать дальше? Что делать сейчас, когда простой беглый внешний ученик внезапно превратился в того, кто легко может обеспечить Ордену года три, а может и пять лет защиты имперцев?

– Моего слова Хранителя Ордена, что это лишь приблизит окончательную смерть Ордена, заставит его окончательно сгнить, ополчит против себя таланта, который через три или четыре года попадет во Второй, тебе уже недостаточно?

– Простите, учитель, – мужчина стал на колени. – Этот урок мне не по силам.

В комнате повисло молчание. Попечитель же не поднимал глаз от пола. Наконец старик протянул в его сторону руку, на ладони которой из ниоткуда появился странный медальон – плоский красный кругляш с нанесённым на него чёрным треугольником:

– Ты мой лучший ученик, моя правая рука. Возьми и продолжай служить на благо нашего Ордена.

– Благодарю, учитель, – пальцы Воина, взявшего медальон, слегка подрагивали. – Я не подведу вас.

Старик проследил, как тот оденет амулет, как стихнет терзающая его боль, приказал:

– Иди и займись делами.

– Слушаюсь, старший.

Гость уже давно покинул комнату, когда её хозяин допил последний глоток холодного отвара и поставил опустевшую пиалу на стол. Обернулся к стене, словно смотря сквозь неё. Если бы это было так, то он должен был видеть Школу. Первую Школу, на которую ещё молодые и горящие надеждой орденцы, годы назад, возлагали так много надежд. В комнате раздался голос, обращённый в пустоту: