– Жаль тебя не заметили. Волкам жилось бы лучше без тебя.

Я рассмеялся:

– Расскажи это... Таори. Она оценит.

– Ты что, думаешь, если она заняла моё место возле Мириота, то и в семье она главная?

– А что, нет, левая рука? – это слишком легко. – Это ведь ты идёшь во Второй за ней, а не она сидит в Гряде с тобой.

Снова вмешался Вартус, да и остальные ватажники заворчали:

– Леград, ты бы придержал язык. Чего-то ты... Думаешь, видишь лес до самых Братьев?

Я огрызнулся:

– Что же ты только что промолчал, когда он поносил меня?

– Крепкое слово всегда ценится в лесу и...

Перебив, желчно усмехнулся:

– И чего жалеть, когда ставят на место щенка приблудного?

– Ты чё, парень?

Скривившись в раздражении, я, признавая, что неправ, выдавил:

– Прости, собрат идущий. Принял его слова близко к сердцу. Не держи на меня, дурака, зла.

И замолчал, зато молчать не стал Риквил, ткнув пальцем в ватажника:

– Шестой брат, не лезь в наши дела и без твоей помощи обойдусь, – а повернувшись ко мне, мрачно спросил. – Сопляк, что бы ты о нас знал?

Вот только он не Вартус, которому я кое-чем обязан и я сорвал на нём и злость за прозвучавшую ругань, и обиды за давно минувшее, всего лишь сказав правду:

– Знаю главное – такой слабак как ты не сможет помочь ей выполнить то, ради чего она стремится во Второй.

– Закрой рот, щенок!

Я вытянул вперёд Пронзатель, грозя Риквилу острием:

– Попробуй мне его закрыть.

Волк вскинул меч, но мне бороться против этой техники уже было неинтересно. Выждать полвдоха, Рывок и укол в бедро, заставили ватажника использовать Покров. Шаги. Пять Шагов, выполненных умножением, позволили мне метаться по всему кругу поединка, нанося удар Пронзателем словно со всех сторон. Риквил окружил себя буквально стеной стали, отбив каждый укол даже не сойдя с места, даже не повернувшись к угрозе, безошибочно встречая сталь сталью. И я не стал продолжать. Сейчас я и вовсе не ощущал в нём серьёзного противника. Это говорило лишь об одном: его средоточие опустело. Принять столько ударов на Покров, создать столько своих лучших техник. Я могу считать, что схватка уже выиграна мной и незачем продолжать.

Мы замерли лицом к лицу на миг, а затем я отвёл правую руку в сторону и поставил Пронзатель на подток:

– Пока ещё ты хорош, годы тренировок со сталью говорят сами за себя. Но ты привык стоять рядом с собратьями и пользоваться их сильными сторонами.

– Не пойму, ты завидуешь?

Я не обратил внимания на эту колкость:

– Я же один и рвусь, выживая в одиночку.

– Мне заплакать?

– Но время на моей стороне. В техниках я, идущий один, уже превосхожу тебя. В Школе, под Указом Истины я ответил, что мой талант – копьё. Прошло меньше года и я уже почти равен тебе в схватке. Мой талант в копье выше твоего таланта в мече. Пройдёт ещё год и я превзойду тебя и в стали.

Риквил молчал, не перебивая, лишь всё сильнее стискивая рукоять меча. Я бросил быстрый взгляд на его побелевшие пальцы и закончил:

– Во Втором я стану ещё сильнее. Тебе не догнать меня. Сейчас ты должен называть меня равным, собратом, там ты будешь называть меня старшим и кланяться.

– Ни за что!

– Это неизбежно. Смирись. Наши таланты уже определены. Тебя спасёт лишь счастливый случай, как случай дал тебе возможность в этом Зале преодолеть преграду. Не найдись здесь зелья, и ты бы уже был слабее. На моём пути больше счастливых встреч. Возможно потому, что я не боюсь идти своей дорогой, а ты всего лишь идешь за чужой спиной и довольствуешься тем,.. – я буквально заставил себя замолчать – это уже слишком. Сказал другое. – Но вдруг во Втором и впрямь всё переменится? Вдруг там найдут у тебя какой-то уникальный талант, в формациях, к примеру и подарят небесную технику, – я усмехнулся. – А вдруг? Только тогда ты победишь меня.

Развернувшись, я шагнул прочь. В спину полыхнуло жаром и раздался крик:

– А ну, вернись!

– Надоело. Сейчас появится Мириот и накричит на обоих. Завтра продолжим. Если захочешь, и если я захочу.

До последнего думал, что ватажник сорвётся и жар станет нестерпимым. Но нет. Он так и не ударил техникой. Возможно, ещё месяц такой ругани и мы научимся жить бок о бок друг с другом. Если раньше не вмешается Мириот.

Я, остывая, вернулся к тренировкам, пытаясь выкинуть произошедшее из головы. И у меня даже начало выходить это, правда не сразу, а через несколько сотен вдохов, когда на площадку уже начали выходить и другие ватажники.

Ещё одним бесполезным занятием, которому я всё равно каждый день уделял время, была работа с одноузловой орденской техникой, от которой я так и не отказался. Лезвия. В очередной раз с ладони сорвалась в небо тончайшая призрачная игла. Через три вдоха ещё одна.

Так я мог уже умножить эту технику больше двадцати раз, пользуясь своими закалёнными Круговоротом меридианами. Вот только это не то, что мне хотелось совершить. И уж кому как не подошедшему ко мне Мириоту это понимать:

– Пытаешься прыгнуть выше головы? Для того чтобы тебя пропустили, хватит и десятой звезды.