Собрал консилиум: Константин, Тимур Олегович, Эдуард. Было немного стрёмно прибегать к помощи сотрудников, но больше никто не в курсе, а они все ребята толковые и знают её гораздо ближе, чем я. Могут посоветовать что-то дельное.

Отдал службе безопасности ноут Анфисы. Выяснилось, и правда она продуктивно провела ночь и разослала хренову тучу писем. Некоторые адресаты специализировались на пересылке информации. В общем, концов не найти. Второй промах. Надо было сразу вытаскивать эту бабу из койки и вышвыривать, а не изображать, как идиот, счастливого мужа. Негодование зашкаливало. Ребята меня немного успокоили, уверив, что Анфиса — вполне вменяемая девушка, у неё была нормальная работа, так что не должна навредить Ане. Я с большим сомнением принял эту информацию. Доверять этому человеку вновь очень сложно.

Предложил ребятам её изолировать, то есть попросту убить. Ну а почему нет? Они на меня посмотрели диким взглядом, будто я нёс чушь. Мне так не казалось. Учитывая то, как у нас расследуются преступления, они в жизни не найдут её тело, если хорошенько припрятать. Зато сразу все проблемы отпадут… Кроме Ани, пожалуй. Но уже и так ясно, что моя импровизация всем только навредила, поэтому я теперь не уверен, что детскую психику нужно беречь. К тому же психолог сказал, что дети переносят смерть родителей гораздо проще, чем мы думаем.

Эдуард вполне серьёзно рассуждал на эту тему:

— Зачем вам это? Убить-то человека можно, но это повлечёт очень большие проблемы, да и посадить могут. Уж не говорю о том, что придётся брать грех на душу. Почему бы вам просто не представить, что это вторая няня? Да это супервариант! Вы просто сами ещё не осознали. К тому же Аня очень к ней привязалась и даже не видит разницы с настоящей матерью, нам очень повезло, что так всё сложилось.

— Очень уж дорогая няня получается…

Представил на мгновение, как это всё будет выглядеть. Ладно любимая жена, для неё ничего не жалко, а это какая-то проходимка, которая хочет влезть в мою семью наглым и бесцеремонным способом. Не стал озвучивать свою позицию. Споры бесполезны. Сейчас я в не очень адекватном состоянии. Так ненавидел эту женщину, что мне вот совсем её было не жаль. И грех бы на душу взял, ко всем моим прочим. Но смотря в мудрые глаза Эдуарда, склонялся к тому, чтобы пока сохранить ей жизнь. Может, она сошла с ума и не ведает, что творит?

— Хорошо, давайте попробуем ваш вариант. Если что, всегда можно прибегнуть к плану Б, — скрепя сердце сказал я, хотя всё моё существо противилось этому решению. Была маленькая надежда покончить с этой ложью и начать новую жизнь, но, пожалуй, убить человека — это и вправду чересчур.

— Всё верно, — одобрительно, по-отечески сказал Эдуард, довольный, что я прислушался к его мнению.

Составил с Тимуром новый договор, чтобы хоть как-то расставить рамки и условия. Хотя воспользоваться им в суде будет ох как не просто. Да он и не для этого, чистая формальность.

Ждал целый день, когда же Аня вернётся. Сколько можно там сидеть?

Она приехала только к вечеру. Счастливая, бегала по дому и сбивала всё на ходу, пропали серьёзность и взрослость. Наконец-то в доме царила нормальная обстановка, а не зловещая тишина, от которой хотелось выть. Меня преследовало двоякое чувство: я был рад видеть своего ребёнка счастливым и не хотел верить, что всё из-за этой Анфисы. Ревность и злость не давали полноценно радоваться вместе с Аней.

Вышел из кабинета и направился к выходу. Меня сразу же отловила дочь.

— Пап, ты куда?

— К маме. Сегодня весь день работал, только освободился, хочу побыть с ней.

Аня кинулась мне на шею.

— Папочка, мы такие счастливые с тобой! Не всем выпадает такой шанс. Мы должны теперь её беречь.

Я кивнул, хотелось побыстрее уйти. Ложь с ног до головы окутывала меня. Мне было опять стыдно и противно.

Приехал в клинику. Стремительным шагом пошёл в палату. Анфиса сидела и смотрела телевизор. Увидев меня, вздрогнула и вся напряглась.

— Вот условия. Ознакомьтесь.

Без лишних прелюдий протянул ей лист бумаги.

Окинув меня серьёзным и деловым взглядом, взяла договор и внимательно начала его читать. Минут через десять она вернула его мне. Спокойно и уравновешенно сказала:

— Меня всё устраивает.

Был, если честно, удивлён, потому что о деньгах там не было ни слова. Может, надеется воровать или считает, что мои миллионы автоматически станут её? Так это зря, уж об этом я точно в состоянии позаботиться.

Мы молча подписали филькину грамоту. Интересно она в курсе, что бумага не имеет юридической силы? Видимо, нет.

— Когда я могу вернуться домой?

Вот это скорость. Уже дом. Меня покоробило, когда она так сказала о моём доме. Она никакого отношения к нему не имеет!

— Точно не завтра. Есть ещё кое-какие дела.

— Тогда послезавтра, — твёрдо настаивала она, — мне нужно точно знать, чтобы я отменила рассылку. И верните мне мой ноутбук.

— Хорошо, завтра Константин вернёт. А выпишут вас только послезавтра.